История Мексиканской революции. Том III. Время радикальных реформ. 1928–1940 гг.

Политика коммунистов по установлению союза с прогрессивной национальной буржуазией до конца 1928 года вполне отвечала и генеральной линии Коммунистического интернационала (КИ). По терминологии Коминтерна Мексика относилась к категории «колониальные, полуколониальные и зависимые страны», что было абсолютно верно, если учесть практически тотальное господство иностранного (прежде всего американского) капитала[95] в экономике страны. Соответственно, с точки зрения Коминтерна такие страны находились на этапе буржуазно-демократической революции под руководством антиимпериалистически настроенной национальной буржуазии[96]

. Задачей коммунистов было в этом случае помогать такой буржуазии в борьбе против внешнего империализма. Сотрудничество с Обрегоном как вождем национальной буржуазии Мексики прекрасно вписывалось в эту стратегию.

Что касается политики коммунистов по отношению к другим отрядам рабочего движения, то Коминтерн ориентировал свои партии на единый фронт с социал-демократически настроенными рабочими. Именно поэтому коммунисты пытались все время договориться с КРОМ, несмотря на явную враждебность руководства последнего.

Однако с конца 1927 года Коминтерн переходит в своей стратегии и тактике абсолютно на новые позиции, что с некоторым опозданием сказалось и на мексиканских коммунистах. Сейчас принято именовать эту смену вех Коминтерна «левацким загибом», которым руководил Сталин и который чуть ли не привел к торжеству нацизма в Германии. Дело обстояло, как представляется, совсем не так.

В конце 1927 года партия Гоминьдан в Китае (то есть национально-ориентированная буржуазия) обрушила на компартию чудовищные репрессии. Коммунисты оказались к ним фактически не готовы, так как по рекомендации Коминтерна входили в Гоминьдан на правах коллективного члена и никакой самостоятельной политики не вели[97]. Примерно в то же время от сотрудничества с коммунистами отказались британские (социал-демократические) профсоюзы. В Германии социал-демократы предпочли единому фронту с коммунистами участие в правительственной коалиции с буржуазными партиями, монетаристская политика которых и привела страну к кризису и обеспечила приход Гитлера к власти.

Получалось, что коммунисты во всех странах добровольно подчинялись либо национальной буржуазии, либо социал-демократическим партиям в рамках «единого фронта», но не приобретали взамен никакого влияния, а наоборот, подвергались гонениям со стороны своих «союзников».

Под влиянием абсолютно негативного опыта стратегии «единого фронта» VI Конгресс Коминтерна принял в августе 1928 года новую программу КИ и полностью изменил стратегию мирового коммунистического движения. Новая линия Коминтерна получила название «класс против класса». По сути, теперь коммунисты должны были сплачивать массы рабочих, крестьян и прогрессивной буржуазии только под своим руководством на основе программы компартии. Тактика «единого фронта» ценой отказа от собственных принципов и организационной независимости отменялась. Социал-демократически настроенных рабочих следовало убеждать переходить в ряды коммунистов, что предполагало борьбу против руководства социал-демократических партий.

В зависимых странах теперь именно коммунисты должны были возглавить буржуазно-демократические революции, привлекая под свои знамена рабочих, крестьян и интеллигенцию. Эти революции должны были быстро перерастать в социалистические и завершаться установлением советской власти.

Коренную смену стратегии Коминтерна в Москве воочию наблюдал один из лидеров мексиканских коммунистов Давид Альфаро Сикейрос, которого еще в конце 1927 года пригласили для участия в праздновании 10-летия Октябрьской революции и в качестве делегата IV Конгресса Профинтерна[98]. В это же время в Москве находился и Диего Ривера.

Отношение к себе Кальеса Сикейрос почувствовал сразу же после того, как ступил на берег родины в порту Веракрус. Его задержали и препроводили в тюрьму. Вскоре Сикейроса выпустили, но он правильно понял сигнал: правительство демонстрировало, что готово пойти на любые меры, если коммунисты перейдут в открытую оппозицию властям.

Тем не менее компартия активно взялась за дело. Сикейросу удалось организовать профцентр горняков в штате Халиско, очаге восстания «кристерос», а вскоре на его базе и единый профцентр штата, стоявший на коммунистических позициях. Сикейрос отмечал: «Профсоюзный и политический контроль над рудниками штата Халиско находился в наших руках»[99].