История мировых религий

Много споров вызвали слова Христа «не мир пришел Я принести, но меч». Как их понимать? Каждая отрасль культуры утверждается в борьбе с другой, главенствующей в данный момент. Схватка неизбежна. Но меч, применяемый в культурной борьбе, – духовный, а не реальный меч, который извлек один из бывших с Иисусом в момент ареста и которого Христос остановил словами: «возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, от меча и погибнут» (Евангелие от Матфея 26: 52).

Отношение к жертвоприношениям, проповедь братства и милосердия ко всем сближают Христа с Буддой. «Не было человека, быть может, за исключением Сакья-Муни, – пишет Ренан, – который до такой степени попирал ногами семью, все радости бытия, все мирские заботы» (Ренан Э. Жизнь Иисуса… С. 293). Чудеса Христа напоминают рассказы о возможностях йогов. В кажущихся жестокими словах «кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Евангелие от Матфея 10: 37) слышатся отголоски ответа Сократа на предложение бежать, чтобы не оставлять жену и детей. Христос предвидит свое будущее и готовится к нему. Об этой же реальной борьбе говорят слова: «Кто не со Мною, тот против Меня» (Евангелие от Матфея 12: 30), которые так полюбились идеологам, помешанным на вражде.

Объяснения ученикам, почему он «говорил народу притчами и без притчи не говорил» (там же. 13: 34), повторяет объяснение того, почему Сократ свои диалоги начинал с общеизвестных истин: «потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат и не разумеют» (там же. 13:13). Тот же дидактический прием в ином варианте. Но вопреки философскому скепсису относительно достижения истины, одним из самых распространенных оборотов Христа становится «Истинно говорю вам».

Самое сильное обещание Христа – обещание Царства Божия на Земле в ближайшее время. «Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (там же. 16: 28). Ветхий мир кончился и начался мир христианский. Царство Божие, о скором наступлении которого возвестил Христос, не ограничивается изменениями социальными, а представляет собой преобразование всей природы. Переворот, к которому стремился Христос, был не политическим, а нравственным.

Иисус Христос «создал и самый объект, и исходную точку будущей веры человечества» (Ренан Э. Жизнь Иисуса… С. 54). Постоянные напоминания, что приблизилось Царствие Небесное, должны были закончиться кризисом и очистительной разрядкой. Жертва должна была произойти. «Идея, что всемогущество достигается страданиями и смиреньем, что над силой можно восторжествовать чистотой сердца, такова собственная идея Иисуса» (там же. С. 120). Отсюда связанная с жертвенностью мысль Христа, что победят кроткие, смиренные, униженные и именно своей кротостью, смирением и унижением. Эпитет «Сын Человеческий» связан с идеей сыновнего страдания за человечество. Говоря о том, что Царство Божие на Земле не наступило, Ренан добавляет: «что за беда, раз его мечта дала ему силу встретить смерть и поддержала его в борьбе, которая в противном случае была бы для него слишком неравной?» (там же. С. 201).

Смерть Христа

В начале Ветхого Завета Бог потребовал от Авраама принести в жертву собственного сына. В Новом Завете сам Бог принес в жертву Сына. Здесь мотив умирающего и воскресающего Бога, широко распространенный в мифологии, накладывается на иудейскую культурную традицию. Исправить людей могла только жертва, и Бог принес ее. Жертва Бога – вершина жертвенности. С другой стороны, человек, стремящийся к самопожертвованию, – Бог. Так было до Христа и осталось после его прихода. И если ныне христианство – самая распространенная в мире религия и величайшее культурное достояние, то причина этого в жертве Богочеловека. «Пальма же первенства принадлежит тому, кто был силен и на словах и на деле, кто не только прочувствовал добро, но своей кровью дал ему восторжествовать» (Ренан Э. Жизнь Иисуса… С. 102). Ренан отмечает, «что, видя в своей смерти средство основать свое Царство, он сознательно и обдуманно вел к тому, чтобы заставить убить себя… Собственная кровь представлялась ему водой второго крещения, которою ему предстояло омыться, и казалось, будто им овладела странная поспешность идти навстречу этому крещению, которое одно только может утолить его жажду» (там же. С. 219). В определенном смысле можно сказать, что вся жизнь Христа была жертвой.