История мировых религий

Исполнению долга способствуют добродетели, точнее одна добродетель как единство, в различных ситуациях проявляющееся в виде благоразумия – знания того, что есть добро, что зло; здравомыслия – знания того, что следует делать и избирать, чего избегать; справедливости – знания о воздаянии каждому по заслугам; мужества – знания о страшном и нестрашном; праведности – справедливости в отношении богов.

Говорит Марк Аврелий и о желательности таких черт характера, как простота, добропорядочность, неиспорченность, серьезность, скромность, благочестие, благожелательность, любвеобилие, твердость в исполнении надлежащего дела. «Вот и являй себя в том, что всецело зависит от тебя: неподдельность, строгость нрава, выносливость, суровость к себе, несетование, неприхотливость, благожелательность, благородство, самоограничение, немногоречие, величавость» (там же, IV, 5). «Совершенство характера – это то, чтобы всякий день проводить как последний» (там же, VII, 69). Это близко к христианскому аскетизму и отношению их к смерти.

Марк Аврелий подошел совсем близко к евангельскому «возлюбите врагов ваших», хотя был противником христианства. Он дает три оправдания того, почему не стоит гневаться на обидевших тебя: во-первых, на этом проверяется собственное доброжелательство; во-вторых, людей невозможно исправить, а стало быть нет смысла обличать их; в-третьих, «лучший способ отомстить недобрым состоит в том, чтобы им не уподобляться» (там же, VI, 6).

Всеобщий разум распространен повсюду, как воздух, и его надо благодарить за все, даже за несчастья. Судьба назначает человеку нечто, как врач прописывает лекарство. Здесь не философия, как у киников, а судьба-врач. Лекарство же бывает горьким. Так и зло в мире – горькое лекарство, которым лечит природа. Это близко к христианскому представлению о том, что болезнь дается в наказание за грехи, и человек не может и не должен разбираться, за что наказан. Болезни не дала бы природа, если бы это не принесло пользы целому.

Главное в жизни – быть достойным бога, гения, добродетели и сохранить свой собственный цвет, как изумруд. «Свернись в самого себя» (там же, VII, 28). Живи настоящим днем, но не привязываясь к нему, и ни на кого не обижайся.

Важное место в философии Марка Аврелия занимает требование быть всегда одинаковым в ответ на действия внешних обстоятельств, что означает постоянную соразмерность, внутреннюю согласованность душевного склада и всей жизни. «Быть похожим на утес, о который неустанно бьется волна; он стоит, и разгоряченная волна затихает вокруг него» (там же, V, 49).

Сходные мысли встречались и у Сенеки. «Поверь мне, великое дело – играть всегда одну роль. Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики» (Сенека АЛ. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977. С. 310). Отсутствие целостности и цельности – причина того, что люди, запутываясь в перемене масок, оказываются расщепленными. А целостность нужна потому, что сам человек – часть мирового целого, без которого он не может существовать, как рука или нога отдельно от остального тела. Представление о единстве всего во Вселенной постоянно повторяется Марком Аврелием.

Стоицизм в лице Сенеки, Эпиктета, Марка Аврелия и неоплатонизм в лице Плотина и Прокла близко подошли к христианству и заложили, можно сказать, философские основы христианства, хотя оба направления полемизировали с ним (не видя ясно то общее, что было у них с религией). И затем, когда христианство победило, Блаженный Августин уже мог, объединив христианство с платонизмом, создать первую в христианстве религиозно-философскую концепцию «двух градов». Осознавая противоречия между античной философией и религией, не следует упускать из виду то общее, что у них было – представление о Боге.

Недовольные рамками, в которых функционирует разум, обращались к религии. Подрывая выводы разума, скептики все больше склоняли людей к вере и тем самым подготовили победу христианства, для которого вера выше разума. Оказалось, что страх смерти не победить разумными доводами. Христианство стало мировой религией не случайно, распространение его подготовлено логикой развития античной культуры. Людям хочется не только счастья здесь, но и после смерти. Ни Эпикур, ни стоики, ни скептики не обещали этого. Встав перед дилеммой: разум или вера, – люди предпочли веру, в данном случае христианскую. Отвернувшись от рациональной мудрости, более молодое и уверенное в своих силах христианство победило дряхлеющую античную философию. Последняя почила, как мудрый старик, уступающий место новому поколению.