Последние затем три дня и три ночи моего пребывания в Иерусалиме я всецело посвятил хождению по святым местам. Потом взял у консула подписанный им паспорт для возвращения в Россию и нанял до Яффы лошака за 1 рубль серебром. 29 апреля 1861 года, поутру, с шестью путниками, из коих было четверо русских, я выехал из Иерусалима. Тяжело и грустно мне было при отъезде из св. города. Выехав за Иерусалимские ворота, я со слезами на глазах мысленно произнес: "Благодарю Тебя, Господи, что удостоил меня быть у Твоего св. гроба и поклониться священным местам и тем исполнить давнишнее мое желание". Скоро Иерусалим скрылся из глаз моих.
В Яффе я сел на английский пароход, заплатив 5 рублей серебром до Константинополя. Это было вдвое дешевле против русских пароходов, но зато оказалось в пять раз неудобнее ехать: при невообразимой тесноте и при незнании английского языка, на котором надобно было объясняться с пароходной прислугой, нельзя было без особенного труда ничего достать, даже воды. Из Константинополя я ехал на русском пароходе за 5 же рублей серебром до Одессы, куда прибыл 11 мая, а на другой день был уже в Херсоне, где почти безвыездно до конца года занимался рыбною торговлею.
В январе следующего, 1862 года я заказал в Одессе сделать медный куб, с которым и отправился в Кишинев. Здесь купил черной нефти и из нее выгнал белую; из этой нефти мне хотелось приготовить газ для освещения г. Херсона; но для этого я не мог найти сведущего человека или мастера, и таким образом эта затея моя не удалась. Нефть я продал в аптеку и снова стал торговать рыбою в Херсоне. Потом летом ездил в Кишинев, Москву и Нижний Новгород. Здесь во время обедни в ярмарочном соборе у меня вынули из кармана 148 рублей. Это были мои последние деньги, и я нашелся вынужденным просить старшего моего сына о присылке мне 25 рублей. Потом, побывав на своей родине - в слободе Выездной, я отправился к двоюродному брату моему в Бузулук, где прожил до половины 1863 года и снова возвратился в Нижний Новгород, откуда вскоре начал собираться в Петербург с целию - не возьмется ли кто напечатать настоящую историю моей жизни.