История Наташи Кампуш

Сирни: Ничего. Потому что никто из этих господ так и не соизволил со мной поговорить. Я просила их перезвонить мне и жду до сих пор!

«Женщина»: Что вы думаете обо всем этом?

Сирни: Это недопустимо, что они оставляют меня в неведении, что мне приходится бегать за ними.

«Женщина»: Вашу дочь собираются искать в некоем озере близ Вены. Что вы об этом думаете?

Сирни: Если они хотят копать, то пусть копают. Если они думают, что найдут там что-нибудь…

«Женщина»: Но разве вам не доставит облегчение, что все снова проверят? Что, быть может, выяснится, что же произошло с Наташей?

Сирни: Да, конечно же доставит. Вдруг они тогда что-то просмотрели.

«Женщина»: Прежде чем преступник будет найден, каждый, кто был близок к жертве, находится под подозрением. А значит, и вы, как мать Наташи. Как вы с этим справляетесь?

Сирни: А что мне еще делать, если они снова подозревают меня? Приходится лишь мириться с этим. Но я, естественно, буду с ними сотрудничать.

«Женщина»: Владелец озера — ваш знакомый. Что он сказал о планируемых поисках?

Сирни: Сказал, пускай, мол, ищут…

«Женщина»: Вам когда-либо приходило в голову, что же могло произойти?

Сирни: Нет. Никогда!

Позже полиции пришлось признать, что госпожа Сирни исключена из числа подозреваемых.

Время шло, времена года сливались в одно. Людвиг Кох терял свой бизнес один за другим, по мере того как тратил деньги и время на поиски дочери, скитаясь по ночным улицам, рассматривая беспризорных детей у венского Западного вокзала и даже юных проституток в квартале публичных домов, прося каждого встречного посмотреть на фотографию Наташи, которую носил с собой.

«Вы не встречали эту девочку? — спрашивал он. — Не видели ли ее с кем-нибудь?» Но беспризорники, наркоманы, проститутки, это городское отребье, лишь молча отрицательно качали головами.

У госпожи Сирни тоже был свой ад — сначала враждебность мужа, затем людей вроде Аннелиз Глезер. Вера ясновидящим придавала ей успокоение и надежду, но лишь ненадолго. Ничто не могло возместить утрату ее плоти и крови.

Мучения усугублялись каждый раз, когда в газетах появлялись сообщения о детоубийцах в других странах, и хуже всего пришлось в 2004 году, когда пресса заговорила о Мишеле Фурнире, «французском звере», убившем по крайней мере девятерых женщин и девочек. Некоторых своих жертв он заманивал в фургон, похожий на тот, в который, по показаниям одной свидетельницы, кто-то затаскивал Наташу. Госпожа Сирни сказала в вымученном интервью того времени:

Около трех недель назад, поздно вечером, когда я смотрела репортаж об аресте этого человека и узнала, что он часто пользовался белым фургоном, выискивая жертв, я сразу же подумала о Наташе. И я начала молиться: «Пожалуйста, нет, пожалуйста, нет, мой ребенок не может быть одной из его жертв…»