История Наташи Кампуш

Из-за шума пылесоса и плохого приема на том месте, где он стоял, Приклопиль на минуту оставил свой пост. Он был поглощен разговором с молодым австрийским специалистом по информационным технологиям, расспрашивавшим о квартире, когда она будет готова и сколько он хочет за ее аренду.

Звонивший, сам того не зная, освободил девушку из заключения. Элементарное дело с банальным человеком разорвало цепи, сковывавшие ее более восьми лет.

Позже полиция перезвонила начальнику Вольфганга и рассказала, как невинное дело о месте для жилья его служащего положило конец кошмару Наташи, ее семьи и каждого, кто о них беспокоился. Господин К. — по его просьбе полиция не обнародовала его полное имя — до сих пор изумляется своей роли в этой истории:

Я искал квартиру, которую можно было бы снять, и нашел в Интернете объявление о квартире на Халлергассе в венском районе Рудольфсхайм.

Господин Приклопиль ответил на мой звонок почти сразу. Однако я на самом деле полагал, что разговариваю с господином Хольцапфелем. Я помню этот разговор очень хорошо, хотя сделал в тот день множество звонков, потому что он был одним из немногих, кто был со мной вежлив. И он производил впечатление серьезного человека.

Он закончил разговор совершенно нормально, мы договорились встретиться в пятницу вечером. Он совсем не нервничал, не был как-то возбужден. Разговор длился всего лишь несколько минут.

Я счастлив, что помог ей, хотя уверен, что рано или поздно она все равно избавилась бы от этой тираним. Я считаю, что ее нужно оставить в покое. Надеюсь, она сможет зажить нормальной жизнью. И я не хочу, чтобы меня переоценивали, я всего лишь маленький винтик в ее истории.

Отнюдь нет. В саге он был чертовым колесом, которому случилось остановиться в нужном месте в нужное время.

Когда Наташа всего лишь через четырнадцать дней появилась на телевидении в одной из самых популярных программ, когда-либо выходивших в Австрии, она, все еще едва способная что-либо объяснить, призналась: «Я просто знала, что если не сейчас, то, быть может, уже никогда. Я посмотрела на него. Он стоял ко мне спиной. Как раз за несколько минут до этого я сказала ему, что больше не могу так жить, что попытаюсь сбежать. Да, подумала я, если не теперь…»

И все же, когда она закрывала дверь в его жизнь, это была тем не менее совместная жизнь, жизнь со своими яркими моментами, нежностью, слезами, смехом — полным спектром человеческих эмоций, разделенным на 74 304 часа, не все из которых были совершенно несчастными. По ее собственному признанию, Приклопиль уберег ее от наркотиков, курения, плохих людей, неправильных решений. Какой бы искаженной ни была ее аргументация, в ее сердце, в ее разуме всегда будет место для человека, с которым она в этом плавании по жизни «сидела в одной лодке».

Даже в те наносекунды, за которые рецепторы ее мозга включились и велели ей бежать, если она хочет обрести свободу, рачительная черта Наташи тоже взывала к ней:

Также я очень беспокоилась, что разрушатся представления о нему его матери, близких друзей и соседей. Я имею в виду, что для них он был милым и внимательным человеком. Всегда дружелюбным и всегда корректным. Я не хотела таким образом разочаровывать его мать, показывать ей другую сторону ее сына. Он всегда говорил мне, какие чудесные у них отношения. Что она любит его, а он ее.

Мне и вправду очень жаль госпожу Приклопиль. Что ее представления о сыне оказались разрушенными. И что в тот день она лишилась всей веры. Своей веры в сына. И самого сына.