Стоило шагнуть за порог лавки, как слуха коснулся гул голосов и какая-то суета. Я, ощущая что-то неладное, забегала глазами, мгновенно отмечая странное скопление людей у места, где нас осталась ждать бабуля и дети…
– Идем! – сорвалась я стрелой, распихивая любопытствующих зевак.
Знала, что поступаю далеко не как леди, но мне на данный момент было абсолютно плевать, ведь предчувствие неминуемой беды становилось все ощутимее.
– Жарко, вот ей и стало плохо…
– Да, сегодня что-то сильно душно…
– Неужели она одна сюда приехала…
Вопросы любопытствующих касались моего слуха, пока я мчалась вперед, не обращая внимания на возмущения в свой адрес, когда вставший у меня на пути летел в сторону от толчка.
– Она без сознания и пульс слабый… – говорил какой-то мужчина.
Последний рывок и я отшвырнула в сторону даму, шлепнувшуюся на задницу. Миг, и от увиденного мое сердце пропустило удар…
– Бабуля! – закричала я, бросаясь к моей старушке и падая рядом с ней на колени.
– Это ваша бабушка, леди? – спросил меня мужчина с короткой черной бородой.
– Да! Что с ней?! – я едва не рыдала, наблюдая, как моя старушка лежит на земле, а ее лицо белее мела.
– Сложно сказать, нужно проводить осмотр, – пожал он плечами. – На улице, как понимаете, сделать это невозможно.
– Вы лекарь? – смотрела на него с мольбой в глазах.
– Да, госпожа! – склонился мужчина.
– Прошу вас поехать с нами в поместье... а… – замотав по сторонам головой, мне стало еще дурнее, ведь ни Льюиса, ни Анетты рядом не наблюдалось. – Дети… Где дети?! – закричала я, вскакивая на ноги.
– Какие дети? – нахмурился лекарь. – Когда я подошел, ваша бабушка была одна. Рядом с ней никаких детей не было…
61. Нет, я не одна!
Не знала, что делать и куда бежать. Ни Анетты ни Льюиса нигде не наблюдалось.
Учащенно дыша, я пыталась успокоиться, ведь бабуля тоже нуждалась в помощи как никто другой….
– Возвращайся с лекарем и бабушкой в поместье, – посмотрела на побелевшую лицом Инессу.
– А ты… – часто дышала она, опуская все приличия, так как эмоции зашкаливали.
– А я отправлюсь искать детей!
Лекарь оказался достаточно крепким мужчиной. Подхватив на руки бесчувственное тело моей старушки, он, под чутким контролем Несс, отправился в сторону ожидающего экипажа.
Голова шла кругом, а сердце грохотало в груди. Слезный ком так и подкатывал к горлу, но я снова и снова проглатывала его, не позволяя слезам вырваться на свободу.
Собрав волю в кулак, я кинулась расспрашивать людей, может, кто-то видел из них хоть что-то. Две женщины напряженно хмурились, пытаясь припомнить, но все безрезультатно, другая покачала головой, говоря, что подошла уже после того, как моей бабуле стало плохо, а третья и вовсе равнодушно пожала плечами, удаляясь.
Я бегала от человека к человеку, беспардонно преграждая им путь, но в ответ так и не удалось ничего узнать.
Едва сдерживалась, чтобы не заорать в голос. Что женщины, что мужчины лишь разводили руками, смотря на мое измученное переживаниями лицо кто с сочувствием, а кто с безразличием.
– Где же вы… – шептала я снова и снова, словно обезумевшая забегая в лавки и в переулки, спрашивая всех встречных о детях, описывая им их внешний вид.
И тут…
– Леди, – позвал детский голосок.
Я резко обернулась замирая.
Передо мной стоял ребенок – мальчик лет восьми. Он протянул свернутый лист бумаги.
– Просили вам передать, – произнес он.
Не раздумывая, трясущимися руками развернула послание, бегло скользя по написанному взглядом и чувствуя, как мое сердце ухает в пятки.
Руки задрожали сильнее, а ноги едва удержали тело, не позволяя ему упасть.
Перед глазами все поплыло, и я часто заморгала, пытаясь успокоиться. Прикладывая титанические усилия, заставила себя читать дальше.
Учащенно дыша, я смотрела на написанные строчки, понимая, что задыхаюсь. Мне казалось, что со всех сторон за мной наблюдают, что отслеживают каждое мое движение.
Листок в трясущейся руке выказывал мое состояние.
«Успокойся! – внушала себе. – Дыши глубже! Ты сможешь найти выход! Сможешь!»