История Ности-младшего и Марии Тоот

На другой день татарская княгиня действительно нанесла визит Тоотам, что особо высоко оценила тщеславная госпожа Кристина. От великой радости она не знала, как встать, как повернуться; госпожа Хомлоди излучала восхитительный шик и аристократичность, была исполнена достоинства, но при этом любезна, приветлива, но не снисходительна, естественна — и все же хитра, расчетлива. Целых два часа проболтала она с Тоотом о делах хозяйственных, с женщинами о ничтожных пустяках, приплела и Фери Ности, когда пришлось к слову. Затем перекусила и, прощаясь, расцеловалась с дамами, взяв с них обещание в ближайшее время приехать к ней в Воглань.

Как? Даже это! Госпожа Тоот была в восторге, она ликовала. Они поедут отдавать визит в Воглань, в древнее гнездо Лабиканов! С грохотом опустится перед ними подъемный мост. Жаль, что теперь вельможи не держат трубачей, как прежде чтобы звуком фанфар возвещать о прибытии гостей. Но и без фанфар сойдет! Всеблагий господи, кто мог подумать, Михай когда мы с тобой встретились, что доведется в такое место ехать визит отдавать! Ох, Михай, не напрасно ты потрудился в своей жизни, высокого положения для семьи добился, позаботься же теперь, чтобы мы пристойно могли туда явиться, на четверке лошадей, как принято у Хомлоди. Ты чего головой трясешь? Ах, не позволишь, ах, тщеславия и похвальбы не любишь? Да мне какое дело, не люби, но нас-то, по крайней мере, люби! Не можешь же ты допустить, чтобы мы явились с твоей дочерью в Воглань, как arme Reisender [129].

По дороге домой у моста через Дик татарская княгиня повстречалась с упряжкой Ности. Фери еще издали узнал ее маленькую коляску с балдахином и салютовал ей рукояткой кнута. Придержав лошадей, он крикнул госпоже Хомлоди:

— Какие новости?

— Я выиграла тонну конфет! — прокричала в ответ она.

— Серьезно?

— Все трое ворот открыты. Good bye! [130]

Кучер и гайдук Пимпоши не поняли ни единого слова, но Фери-то все было ясно. Ему показалось, что мир вокруг изменился. Травы стали зеленее, леса шумели о любви, и о ней же болтал извилистый Дик. Фери весело погонял лошадей в Рекеттеш, знакомо кивала ему башня с жестяной кровлей, словно зазывала его. Завернув в село, он увидел шедших ему навстречу Михая Тоота и доктора Пазмара. Доктор держал в руках раскрытый зонтик от солнца, а Тоот нес на плече ружье. Ности бросил вожжи кучеру и спрыгнул.

— Что, в деревне бешеная собака объявилась?

— А вот и не так, — смеясь, ответил Михай Тоот. — Нашей маме подкладка нужна на шубу, на нее-то сейчас я и зарюсь. Доктор в здешнем лесу семью лисью обнаружил.

— А вы, доктор, вместо ружья зонтик несете?

— Я только одним способом убиваю, — сострил доктор. — Составьте нам компанию, господин исправник!

— Эх, была не была! — внезапно решился Ности. — Но мне тогда нужно ружье.

— Гайдук принесет, — рассудил Михай Тоот. — Подите, Пимпоши, попросите у барышни, супруга моя и притронуться-то к ружью не смеет. Мы будем там, в лесочке, — показал он гайдуку на буковый лес, раскинувшийся на нескольких хольдах.

Был прекрасный июньский день, время двигалось к шести, солнце еще сильно припекало, и даже шедший под зонтиком Пазмар то и дело вытирал пот со лба.

До леса было всего несколько сот шагов, а от дома Тоотов и того меньше: когда-то лес примыкал к парку управляющего имением, но Тоот приказал вырубить ближнюю часть и посеял там пшеницу. Теперь, чтобы добраться до леса, нужно пройти все село и в конце его свернуть на полевую тропинку, бежавшую между шелестящих пшеничных стен. Хлеба уже сбросили свой белокурый наряд, большеусые колосья чуть колыхались, волнуемые ветерком. Поле было однообразно и в то же время прекрасно, синели кое-где васильки, алели воронки мака…

— Как чудесен мир! — восторгался доктор.

— А ваши больные все-таки его покидают, — поддел врача исправник.

— Э-э, тут уж не моя вина, а высшей администрации, — возразил доктор.

— Еще вопрос! Например, кто за ними ухаживает, когда вы водите воинственных мужчин убивать лисиц?

— Ну, о них-то заботятся. В больнице ухаживают за больными три старухи. Каждую неделю попеременно одна из них мой ассистент. Они принимают больных в мое отсутствие и умеют оказать, по крайней мере, первую помощь. Иногда даже меня удивляет, как много знают эти старушенции и до чего только не додумался за века народ природной своей мудростью. На той неделе из Воглани привезли одного больного, груз тяжелый поднял, и у него образовалась скверная грыжа. Я не смог ее вправить. Когда меня не было, старая Кечке (одна из наших сестер милосердия) подложила под кровать в ногах у больного два кирпича, так что голова его оказалась ниже туловища. За ночь грыжа на место и стала.

Михаю Тооту история понравилась, он попросил разъяснений, что было весьма опасно, ибо, если доктор пускался в научные рассуждения, остановить его было невозможно.

К счастью, они уже добрались до леса, и исправник хитро уклонился от выслушивания докторских объяснений.

— Вы идите вперед, идите! А я обожду Пимпоши на опушке иначе он меня не найдет. Я вас догоню, господа!