-Мы похожи, Сентябрь. Хоть ты и упрямишься это принять, но мы практически одно и то же. Мне тоже было одиннадцать когда-то, и я носила это платье, и на нашей ферме мы выращивали больше томатов, чем где-либо во всём Онтарио. У нас были акры помидорных плантаций. Но богатыми мы не были, потому что отец пропивал практически всю выручку. Моя мама была швеёй, ставила заплатки и что-то ремонтировала почти всей округе. Она умерла, когда мне было восемь, и я унаследовала всю ее клиентуру. Так я могла хоть как то прокормить себя. Мне даже получилось скопить на выходное платье, которое я надевала всё раз, на праздник сбора урожая. И я всегда пахла помидорами, - ужасный, ужасный запах. Но к счастью, в один из дней, в обычный день, когда мое терпение дрожало на пределе от этого запаха, от этих нагруженных мулов и от этой рутины, я заперлась на чердаке и не отзывалась на крики отца, до тех пор, пока он не бросил поиски и не отправился в поле один. О какой чудесный это был день! Я ковырялась в разных старых штуках, которые были спрятаны там моей мамой и мамой ее мамы. Думаю, ты догадываешься, что произошло дальше. Там стояла какая-то старинная тумба, старая скатерть накрывала ее целиком. Я приподняла ее и открыла дверцу, и меня просто поразило, как же темно было внутри, за дверцей, так что я просто не могла не забраться внутрь. И как только я поместилась вся, дверь захлопнулась! Не видно было ничего, но я могла идти, и я шла, - долго-долго, пока не взошло снова солнце. Кругом была такая яркая зеленая трава и в ней росли такие красивые красные цветы, что просто дух захватывало! И совсем рядом сидел Леопард. Такой большой, какой может быть только жизнь. – Маркиза вот-вот могла расплакаться, - Понимаешь Сентябрь? Я