История о двух хулиганах

— Ты дурак? Не буду я его валить. Вот ещё чего, — возмутился Слава, но про себя подумал, что всякое может случиться. И если сам Шмелёв попытается его на тот свет отправить, то сдерживать себя он тоже не станет. — Или ты думаешь я хочу делать что мне эти «призраки» велели? Да черенок им от лопаты, по самые гланды! В шестёрках не ходил и не буду, и плевать кто они там, ангелы, или демоны сраные!

Этой речью Слава хотел приободрить своих друзей, но попутно и сформулировал то, что он думает о происходящем для самого себя. И как-то неожиданно стало спокойно. Проблемы никуда не ушли, да ещё и с бесовщиной оказались, но приняли привычные формы и очертания, а с этим уже что-то можно было делать.

— Ладно, — Саня хлопнул себя по лицу ладонями и слегка подрастёр щеки, — а как с… духами этими бороться?

— Чеснок, святая вода, распятие!

— Ром, давай вот без этого сейчас, ага? Тут думку подумать надо будет.

— На кладбище крестов куча, и не похоже, что они их особенно боялись, — рассудил Миша, — тут скорее вопрос, они сами только там могут появляться?

— Тогда туда не соваться и вопрос решён, — кивнул Слава, — останется только Кирилл, а с ним теперь сладим.

— Но за святой водой я бы сходил. Пускай будет, на всякий случай, — теребить свой крестит Леша перестал, что уже было неплохо.

— Ага, и обольём ей Шмелёва!

— Не-не-не, лучше поймаем его, свяжем, и напоем ей так, чтобы вся нечисть из него вышла!

— Ну чтоб нечисть вышла, тогда надо клизму ставить!

— Ага, кружку Эсмарха ему, на пять литров!

Ребята рассмеялись. Им удалось немного отойти от случившего, и настроение несколько улучшилось.

— Но кстати, не забываем, что может просто наш Славик псих, и его надо сдать в желтый дом! — широко улыбнулся Рома и приобнял Славу за плечи.

— Да иди ты, — улыбнулся Слава в ответ и закинул свою руку на плечо друга, — идёмте домой, нам ещё работать завтра.

***

Почти всю субботу Слава провел сначала разгружая фуры, а их было ни много ни мало пять машин, а затем, уже помогая раскидывать этот товар по складу. Работа была изнурительной, и отнимала почти все силы, но дядя Женя никогда не обижал ребят с вознаграждением за их труд, поэтому оно того стоило.

О том, что было накануне вечером, никто из друзей не решался заговорить первым, от чего складывалось впечатление, будто ничего и не было. Обычный день, с обычными разговорами на перекурах. Но Славу это вполне устраивало, всё равно, всё что они сейчас могли, так это переливать из пустого в порожнее, а подобным заниматься он не любил.

А придя вечером уставший домой, открыв бутылку с кефиром, и закинув две сардельки в ковш на плите, ему даже подумалось, было ли взаправду то, что вчера было? Бывают же галлюцинации у людей. Кто грибочки специальные для этого жрёт, а у кого и с водки черти появляются. Мало ли что там ему ночью могло привидеться? В итоге сам поверил, и пацанов своих напугал.

Наверное, это был бы не самый плохой вариант. Свихнуться — это туда-сюда, но жить ещё как-то можно в принципе. А вот если призраки реальны, и они жаждут смерти одного из двух… Может тогда этим двоим стоит договориться и послать их нахер? По крайней мере так оба будут живы. Вопрос в том, получиться ли нормально поговорить со Шмелёвым вообще?

От всех этих мыслей у Славы опять начала пухнуть голова и закинув в себя свой не хитрый ужин, он упал на кровать и почти моментально провалился в сон, благо наработанная за день усталость, максимально этому способствовала.

Спал он на удивление хорошо, крепко, и почти без сновидений, а те что и были, испарились без следа, стоило только Вячеславу разлепить оба своих глаза, да протяжно зевнуть. А было это около десяти часов утра. Редкая роскошь выходного дня, когда можно было давить подушку до последнего, без каких-либо последствий за это.

Мать, к этому времени уже пару часов как вернувшая с работы, сама отправилась на отсыпную, а значит об дневнике и написанном в нём до вечера точно можно было не беспокоиться. Будь бы ситуация иная, Слава бы предпочел действовать по тактике максимального задабривания своего родителя. Навел бы везде порядок, сделал уроки, возможно что-то приготовил поесть к материному пробуждению. Конечно, таким вопиюще хорошим поведением он сам себя бы и раскрыл, но тут, как говориться, лучше было бить на опережение, давая понять своими действия, что осознаешь всю вину от содеянного и искренне раскаиваешься.

Но сейчас, во-первых, Слава не был виновником инцидента, а во-вторых, заботило его совсем иное, нежели потенциально нависшее над ним наказание. Правда сесть за уроки он честно попытался, сделав над собой волевое усилие. Хватило его только не на долго, но зато вовремя этой попытки, его голову посетила одна очень несвойственная ему, но возможно очень даже здравая, идея.