История о страшном злодеянии евреев в земле Бранденбург: Немецкие антисемитские сказки и легенды

Таким образом, собирание и записывание фольклора в течение 19 века, в том числе сказок и легенд, происходило во время утверждения в немецкой культуре национализма, как важнейшей ее составляющей. Национализм, получивший свое яркое воплощение в различных формах антисемитизма, который был свойствен обществу на разных его сословных ярусах: от крестьян и ремесленников до дворянства, от ученых интеллектуалов до служащих, оказал воздействие на подходы к фольклорным жанрам, на их выбор, а также на интерес к антисемитской тематике, существующей уже столетия. Любопытно, что почти единственный из сказителей и собирателей легенд Людвиг Бехштайн писал об ограничении в выборе фольклорных жанров с антисемитским содержанием, предупреждал фольклористов о том, чтобы они не переполняли свои издания антисемитскими сюжетами и, в частности, легендами о осквернении гостии евреями, которые получили на территории немецкого языкового пространства, в отличие, например, от Франции, гигантское распространение. В предисловии к сборнику легенд он отмечал, что сознательно не включил многочисленные антисемитские легенды о похищении евреями гостии, об убиении христианских детей и др. «Если они и не пробуждают старую ненависть, – писал он, – все же они оскорбляют и оспаривают христианский и этический принципы»²¹

. К сожалению, не все собиратели сказок и легенд шли по пути предложенному Бехштайном.

* * *

Отмечая внутрижанровые разновидности сказки, В.Я.Пропп выделял волшебные, легендарные, новеллистические, сказки о животных и растениях. Четкую границу, писал он, провести между жанрами нельзя²². Еврей как сказочный персонаж появляется в трех жанровых разновидностях немецкой сказки: в волшебной, легендарной и новеллистической, причем функция героя обусловливается доминирующей жанровой основой сказочного повествования. В волшебной сказке он «возвышается» до демонического героя, колдуна, владеющего магией и другими колдовскими приемами. В легендарных текстах его образ «обмирщается», включается в легендарное время-пространство, которое иногда уснащается этнографическими, историческими деталями, христианской символикой. В сказках новеллистических еврей предстает как представитель определенного этноса – еврейства, наделяется антисемитскими характеристиками-клише. Несмотря на жанровые различия сказок, еврей выступает и в них, и в текстах легенд как персонаж с отрицательным знаком, как антагонист, противостоящий главному герою: королю, принцу, рыцарю, крестьянину и т. д. В «христологических» сказках он изображается губителем Христа и врагом христианства, в легендах – осквернителем христианских святынь. В связи с отмеченным выше, опираясь на содержательный аспект малых повествовательных жанров мы и выделяет антисемитскую сказку и легенду. Это предполагает, что главным (или второстепенным) героем, вобравшим в себя сказочную функцию антагониста, является еврей, образ которого восходит к средневековым мифам и клише.