История об офортах

– Вигдор, послушай меня. В музее прошла пресс-конференция для журналистов.

– А почему в голосе тревога? Когда в музей приходят журналисты, это же здорово! Или никто не пришел?

– Полный аншлаг. Такое впечатление, что космический корабль должен был стартовать прямо из выставочного зала. Сенсация! Все прошло просто замечательно. Директриса обьявила, что в скором времени будет сформирован оргкомитет по подготовке международного музейного обмена. Федора представила как члена комитета. Он был в ударе. Вел пресс-конференцию. Трезвый он даже ничего!

– Я ревную!

– Перестань. Но Федор действительно хорошо справился с ролью ведущего. Он замечательно управлял журналистской братией. И знание предмета ему помогало.

– Тогда что тебя встревожило?

– А то, что я облазила весь Интернет, и не нашла даже намека на частную артгалерею «Шпенбах и сыновья»! Понимаешь, ничегошеньки! Странно все это. Такой музей, как Дрезденский, не будет иметь дело с кем попало. А тут полное отсутствие информации.

– Марианночка, успокойся. Слава богу, ничего не произошло. А то я уж было подумал, у вас ограбление века. Ну, посуди сама, а вдруг эти ребята живут по старинке и просто не стали создавать сайт, а может быть, дела у них идут так хорошо, что они обходятся без «паутины». Они ведь не торгуют оптом, не возят бананы из Эквадора или апельсины из Египта. Можно привести с десяток причин отсутствия в сети.

– Ну, положим, в это можно поверить, но на сайте самого Дрезденского музея нет и намека ни на какие обменные выставки, зарубежные поездки в Лесовск. Это как?

– Да ты просто детектив! Но и тут множество объяснений. Официальных переговоров пока не было?

– Не было.

– Специалисты друг к другу пока не приезжали?

– Не приезжали.

– Договор подписями не скрепляли?

– Не скрепляли.

– И самое главное, Дрезден пока еще не упал к ногам такого замечательного, тонкого и проницательного искусствоведа, как Марианна лесовская.

– Ааааа, какой ты несерьезный сочинитель. Хорошо, пусть будет так, как ты говоришь. Все равно мне кажется, как-то все уж больно просто складывается. Только не вздумай мне сказать в ответ: «Все гениальное просто!»

Оба рассмеялись.

– Что поделывает господин сочинитель?

– Обдумываю новую главу, в которой главная героиня – лучший знаток западноевропейского искусства эпохи Возрождения.

– Это хорошо, господин сочинитель. Надеюсь, знаток эпохи хоть чуть-чуть похож на скромного провинциального служащего лесовского музея.

– Практически прототип.

– Да?

– Конечно, но я в полной растерянности.

– Отчего же, господин сочинитель?

– А вот не пойму, этот самый знаток любит еще что-то кроме своей работы.

– Ой, я знаю ответ, я чувствую, что любит, любит, любит. И завтра господин сочинитель, не позднее обеда, при желании сможет в этом убедиться. А пока я пойду смотреть новости, где показывают этого искусствоведа. Потом сяду писать релизы для музейных изданий про пресс-конференцию и предстоящие «гастроли». Обзвонились уже. Даже из министерства интересовались. Вот как позитивные новости быстренько расходятся. Ну все, чмок-чмок-чмок.

– Бай-бай, мой вернисажный труженик, и передай спасибо искусствоведу за завтрашний обед.

Вигдор включил диск «Крылья» своей любимой группы «Наутилус». Представил Бутусова, сидящего на краешке высокого стула. Вот он прикрыл глаза и начал петь. Наверное, это помогает ему сосредоточиться, – подумал Вигдор. Он тоже закрыл глаза.

Я знаю, есть женщина, она всегда выходила в окно.В доме было десять тысяч дверей, но она выходила в окно.Она разбивалась насмерть, но ей было все равно.Правда всегда одна…

Правда-правда. Одна-одна. Женщина, окна. Двери. Марианна! Мне кажется, она тоже из тех, кто выходит через окно…

Размышления Вигдора прервал звонок. Он машинально посмотрел на часы. Ровно двадцать два.

– Слушаю!

– Господин Чижевский?

– Он самый.

– Простите за беспокойство. Это Шпенбах беспокоит, из Германии.

Голос, который раздался в телефоне, Вигдор бы отнес к человеку, не спешащему каждый день на работу. Этому звонку нужно и можно было бы удивиться, но не в этот раз. Что-то подсказывало Вигдору, инициативный звонок разрешит какие-то вопросы.

– Это владелец частной артгалереи «Шпенбах и сыновья»?

– Примерно так, осталось обзавестись сыновьями и самой галереей.

– Здравствуйте, господин Шпенбах. Не скрою, уже удивлен: вы немец, а говорите по-русски практически без акцента.

– Я такой же немец, как вы. Это фамилия моей жены. Шпенбахом стал из практических соображений.

– Чем обязан, господин Шпенбах, уж не на выставку ли вы решили пригласить меня в столь поздний час?

– Вот именно, о ней родимой и хочу прояснить ситуацию.

– Позвольте узнать, как вы нашли меня?

– Это самое простое, что можно сделать из Германии. Позвонил в ваш писательский союз, представился агентом международного издательства и мне любезно дали телефон, а попутно рассказали историю вашей жизни за последние пять лет. Все-таки, мы, русские – самый открытый народ.