История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв

Архисерьезный и глобально-эрудированный труд советского академика, не считая плагиата у Бостунича, может показаться просто перерабо 223 танным вариантом трагически-веселой и откровенно-издевательской по отношению к антологиям о "Малом Народе" пародии Г. Климова, в которой "описывается своего рода комплексная социальная болезнь, которую раньше называли дьяволом, а теперь называют вырождением и дегенерацией": «В тематическом каталоге на тему "Дегенерация"… сотни и сотни карточек – ссылок на две главные составные части этого комплекса: психические болезни и половые извращения… Но самое главное было то, что в этой крупнейшей библиотеке Америки не было ни одной-единственной книги, которая описывала бы дегенерацию как единое целое. То есть психические болезни – есть, половые извращения – есть, а дегенерации, которая состоит из этих двух частей, дегенерации… нету! То есть ключа-то и нету! А без этого ключа вы ничего в этой области не поймете» (297).

Уже в предуведомлении к роману Г. Климова (на форзаце издания 1980 г. не то от издательства "Globus Publishers", не то от автора) читателя предупреждают: «Хотя "Князь мира сего" только роман, но эта книга предназначена только для совершеннолетних. В судебно-медицинских книгах на эту тему обычно еще стоит предостережение: "Предназначается только для юстиции и медицины, для священников и педагогов, а также для лиц, занимающихся психологией и социологией"». А затем Г. Климов, следуя выработанному в антисемитской беллетристике стандарту, "претендует" на "научность", благодаря "специфическим особенностям этой книги, требующей специальной исследовательской работы и авторских архивов". После эпиграфа, конечно, из "Апокалипсиса", следует "Введение профессора современной советской литературы Стратфордского университета" – конечно, "доктора" и, конечно, "русского" – С.П. Новикова. Наконец, "Послесловие" книги – тоже профессора и доктора (уже не литературы, а социальной психологии) Б.В. Сахарова (странное имя-отчество устанавливает пародийный ряд "А, Б, В…" с известным и не имеющим отношения к социальным наукам академиком А. Сахаровым. – С.Д.) из такого же несуществующего в Америке университета (Вудхэйнвенского – название не то от "хунвейбина", не то от "а зохен вейн"). У предисловия и послесловия есть еще и авторские названия: "Запретный плод" и "Отравленные ключи": поскольку идиоматически к "плоду" привязана "сладость", постольку эпиграф к нему должен быть "горьким" – "А от дерева… не ешь… ибо… смертию умрешь" (7), зато к "отравленным ключам" Г. Климов подобрал "сладкие слова" – "Но знает Бог… вы будете, как боги…" (292).

(Сюжетно роман строится на "параллелизме" судеб двух братьев -старшего, Максима Александровича Руднева, родившегося до революции и сделавшего умопомрачительную карьеру от уполномоченного ГПУ до всесильного "красного кардинала", и младшего, Бориса, родившегося после революции и оставшегося при брате не то "досмотрщиком", не то "любопытствующим профессором".)