История одного предателя

В таком положении находилось это дело, когда Отряд перешел под руководство Никитенко. Сложность задач, которые стояли перед ним, невидимому, смущали последнего: ведь кроме собирания сведений о царе он вел дела против Столыпина и вел. кн. Николая Николаевича, каждое из которых, взятое в отдельности, представляло большие трудности, чем в свое время дела Плеве и вел. кн. Сергея. Поэтому понятно, что он с особенной радостью ухватился за возможность посоветоваться со "старым" и умудренным опытом" вождем Боевой Организации, - с только что прибывшим из-за границы Азефом. Свидание их состоялось в Финляндии в самом конце февраля или даже в начале марта 1907 г. Никитенко посвятил Азефа во все подробности работы Отряда, ознакомил с его силами и планами. Он хотел, чтобы Азеф вообще взял Отряд под свое руководство. Последнее предложение Азеф решительно отклонил. Помимо общих соображений, по которым он вообще отказывался от участия в террористической работе, для данного случая он выдвинул и специальный довод: члены Отряда, - заявил он, - навербованы не им; некоторые из них {264} лично ему совсем неизвестны, а при таких условиях он не может нести ответственности за то, что в состав отряда не пробрался агент-провокатор.

Такую ответственность, - говорил он, - он может брать на себя только тогда, когда сам пропускает через свой контроль весь состав Отряда. В этом была доля истины: разбираться в людях он действительно умел не плохо. Но в данном случае за оговорку о провокации он предусмотрительно прятался потому, что уже в эго время предназначал весь Отряд на гибель. Оказавшись взять Отряд под свое ведение, Азеф, как передают биографы Никитенко, не отказался однако от дачи некоторых советов начинающему работнику боевого дела, - и одним из особенно подчеркнутых им советов был совет усилить разведочную работу против царя. В частности он советовал как можно теснее связаться с тем конвойным казаком, связь с которым была установлена через В. А. Наумова.

Никитенко последовал этому совету, хотя ему, - как свидетельствуют некоторые из его тогдашних сотоварищей по работе, - казак не казался особенно внушающим доверие: в качестве офицера он лучше знал военную среду и, по-видимому, чувствовал какую то фальшь в его поведении, о котором он знал только по рассказам.

И действительно - этот казак, - его фамилия была Ратимов, - сыграл роковую роль в судьбе и всего Отряда в целом, и Никитенко лично: он действовал по поручению своего начальства в качестве агента-подстрекателя. Силач и красавец, большой любитель выпить, он принадлежал к тому типу разбитных гвардейских солдат, которых совсем разлагала сытая жизнь среди столичных соблазнов. Этот тип хорошо известен всем, кто вел революционную работу в войсках: представители его могли вести разговоры на любые темы, умели прикидываться понимающими и сочувствующими различным прогрессивным идеям, так как нахватались обрывков различных мыслей, - но они никогда ничего не имели за душой, - ни веры, ни убеждений, {265} - и готовы были продать всех и каждого, если только эта продажа обещала принести им материальные выгоды.

Именно так поступил и Ратимов. Увидев из первого же разговора с Наумовым, что он имеет дело с революционером, и зная, что начальство обещало награды за выдачу таких революционеров, Ратимов прикинулся сочувствующим и втерся в доверие к Наумову, брал от него революционные прокламации, утверждал, что передает их своим товарищам, - а затем, спустя некоторое время, доложил о своем новом знакомом по начальству. Сообщение это пошло по инстанциям и добралось до начальника царской охраны, жанд. полк. Спиридовича. Последний был учеником Зубатова и большим специалистом полицейского сыска, - и к тому же горел желанием выслужиться на своем новом посту, столь близком к источнику всех материальных благ, - к царскому трону. По закону он должен был немедленно же арестовать Наумова и предать его суду за попытку ведения революционной пропаганды. Но в этом случае Наумов отделался бы годом-двумя крепости, - и Спиридовичу это дело не принесло бы никаких выгод. Больше выгод обещал другой путь: Ратимов получил инструкции поддерживать знакомство с Наумовым, стараясь выведать подробности его планов и, конечно, обо всем сообщая Спиридовичу.

Одновременно за Ратимовым было организовано наблюдение агентами дворцовой охраны.

Около полугода шло такое наблюдение, не давая никаких особенных результатов, - а затем сведения от казака столкнулись с более важными сведениями от Азефа.

Почти немедленно после своего свидания с Никитенко Азеф информировал Герасимова о составе и планах Отряда, сообщив при этом в общей форме, что Отряд "завязал какие то связи с царским конвоем". На это последнее обстоятельство Азеф рекомендовал обратить особое внимание, так как по его заявлению вопрос о цареубийстве в Центральном Комитете уже {266} был решен в положительном смысле и Отряду уже были даны инструкции немедленно же перейти к активным действиям.