История одной любви

Я улыбнулся. Невесомо касаясь ее скул пальцами, а в груди камнем трепыхалось сердце.

– Люба, любимая.

Лаура закрыла глаза и по ее щеке скатилась слезинка. А потом она порывисто подалась ко мне и мир перестал существовать.

Глава 37

Я много раз гадала, каково это, когда тебя целует любимый, но все мои домыслы не были и тенью того чувства, что накрыло сейчас.

Первым, что я ощутила, была паника.

Я же поклялась никогда этого не делать и никогда не допускать чужого человека к себе так близко, но Рус давно и долго ослаблял мою оборону, и было неизбежно, что когда-то я сдамся.

А вот после паники пришло понимание, что теперь я ни за что и никогда не откажусь от этого. Его губы поначалу были будто из камня. Рус не шевелился – настолько обалдел от происходящего, а я лишь чувствовала их тепло и соленый привкус своих слез в нашем поцелуе.

Любимый, пожалуйста не бездействуй!

Обхватила его лицо руками и отстранилась, переводя дыхание, но не успела опомниться, как мои губы снова смяли, только теперь без компромиссов и вариантов отстраниться. Рус мгновенно перенял правила игры, будто прочел мои мысли и нежно прошелся по моему рту своим, будто на струнах нервов играя на приятных ощущениях.

А потом не дожидаясь, когда я привыкну к его ласке, скользнул языком по моему, и острый разряд тока коротнул нервы. Этот поцелуй уже не напоминал тот первый, который я подарила ему в запале. Этот поцелуй превратился в секс наших губ, в откровенную эротику, и ощущения по телу расходились еще более сильные, сродни тем, что накрывали, когда мы с Русом были в его ванной.

Он будто был везде, будто проник под кожу и потек по венам, и сейчас я уже не смогла бы сказать наверняка, какие ощущения мне нравятся больше. Те, что были в самом начале из-за их новизны, или те, что рождались внутри сейчас, когда Каримов приподнял меня и заставил оседлать его бедра, меняя положение на его коленях.

Ощущение, что я сверху развеяло остатки страхов, и опьянило, поэтому я не задумываясь запустила руки под край его футболки и стянула ее с его торса. Горячий шелк его кожи заражал как магнит и тянул к себе мои руки, которые никак не хотели опускаться. Они исследовали, жадно обрисовывали каждый сантиметр его тела, не расцепляясь с его кожей ни на миг.

– Любимая… – Рус попытался вставить слово, но я тут же зажала его рот рукой, упрямо мотая головой. Его взгляд не отрывался от моего, и Каримов все понял, и я отняла руку, чтобы снова иметь доступ к его губам, они творили что-то невообразимое с моими нервами.

Рус внял моим мольбам и не стал разговаривать, ведь любая заминка могла бы вернуть меня в оковы страха, и я уже никогда не решилась бы на то, на что решилась. А пока порыв стать его не остыл, я потянулась к ширинке Руса и дернула ее вниз, беззастенчиво исследуя его член сквозь преграду боксеров.

Рус зарычал и его губы прекратили терзать мои. Так бывает когда человеку настолько хорошо, что он забывает о том, что делал и как делал, просто отдается моменту и окунается в ощущения с головой. И сейчас он потерялся на секунду, и я испытала непреодолимое желание снова сбить его контроль. Поэтому стянула с себя блузку, оставаясь в одном бюстике, а потом привстала, чтобы снять джинсы.

Не знаю, по чьей инициативе они снялись быстрее, потому что Рус не дав мне отстраниться далеко, сдернул одежду с моих бедер и я торопливо заняла прежнее место на его коленях.

Ситуация накалилась насколько, что я уже не соображала, кто из нас кого целует и кто из нас яростнее отдается происходящему.

Безумие распахнуло свои объятия и укрыло нас от остального мира, бережно обволакивая дурманом того голода, что испытывали оба.

Рус приподнял бедра, чтобы я могла высвободить его член и сдвинул мои трусики в сторону отточенным жестом, и мне не хотелось думать, где он приобрел этот навык. Я просто позволила ему наставить и толкнуться в меня, насколько позволяла глубина и его размер.

И мы синхронно выдохнули, не сговариваясь прекращая поцелуй.

Мы просто сцепились губами и тяжело дышали друг другом, привыкая к новым ощущениям. Он во мне казался таким огромным и чужеродным, что первое время мне было сложно расслабиться, а вот Рус вполне комфортно себя чувствовал судя по проклятиям удовольствия, сорвавшимся с его губ.

– Что такое? – спросила встревоженно.

– Я слишком тебя хочу, чтобы держаться хотя бы пару минут, – произнес хрипло, будто ему больно, и я с улыбкой выдохнула, и прикрыла глаза, утыкаясь в сгиб его шеи. Кожа была чуть солоноватой на вкус, и я прикусила её, отчего Рус зашипел.

– Лучше?

– Вообще-то нет. Лучше будет только если ты вынешь его, но я не позволю тебе этого сделать даже если ты меня пристрелишь.

– Рус, что мы делаем, это же безумие? – произнесла сдавленно, но тут же замолчала, когда вместо того, чтобы отвечать, Каримов взял меня за бедра и приподнял, а потом снова резко опустил на себя. Он не успел вынуть, лишь нанизал глубже, и в моей голове больше не осталось мыслей.