История Одной Оптимистки

— Шучу! Это продукты! Должна же я из чего-то приготовить тебе ужин! Или ты обойдешься холодцом из дохлой мыши, повесившейся в твоем холодильнике?

Он скривился. Мысли о мохнатом зверьке в качестве главного блюда ему совершенно не нравились. Парень впустил девушку в квартиру и только сейчас вспомнил о консьерже.

— Спасибо, Руперт! — поблагодарил за помощь музыкант и закрыл дверь перед носом любопытного провожатого. Причем обвинить Блайда в невежливости было сложно, поэтому Джулия только адресовала ему ехидный взгляд.

На кухне закипела работа. Блайд сначала утолял любопытство, заглядывая в каждый пакет, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, чем его сегодня попробует отравить… то есть накормить сумасшедшая. Она отваривала овощи, потом тушила, затем нарезала и готовила мясо. Ароматы, окутавшие комнату, пробуждали в парне аппетит и настроение озорничать.

— Лук порежешь? — нашла занятие лениво изучающему ее музыканту Джулия, подсунув головку овоща и нож.

Блайд скосил на все это глаза. Признаваться в том, что список его кулинарных шедевров состоит из одного пункта — яичницы, он не стал. Гордо попытался нарезать луковицу, пока его весьма сомнительное сражение с овощем не увидела девушка.

— И что ты делаешь? — отложив натертую морковку и поставив на плиту вермишель, поинтересовалась она, злорадно посмеиваясь. — Смотри.

Эрик пропустил ее под руку, позволяя встать перед собой и предоставить мастер-класс по нарезанию лука. Положив свои руки поверх его, она направляла движение ножа. Но Блайду было все равно, что она делает. Только он прижался щекой к ее голове, как позабыл обо всем и вдыхал запах рыжих волос.

— Ты сменила шампунь! — выдал он.

— Эм… — замялась Джули. — Да. Мой закончился, я воспользовалась Сариным. А откуда ты знаешь?

— У меня чувствительный нос! — усмехнулся он. — И кстати, тебе этот запах не идет!

Джули замолчала. Она смотрела на свои руки поверх его — крепких и широких, ощущала тепло, исходящее от музыканта, слушала ровное тихое дыхание. Понимала, что они одни в большой квартире, и если стоять так и дальше, то… Эрик склонился, коснулся губами ее шеи, оставляя легкий поцелуй, а потом медленно и осторожно, словно ожидая протеста, его поцелуи опускались ниже и ниже, к плечу. Девушка сначала не шевелилась. Потом непроизвольно откинула голову назад, примостив ее на плече парня. Мурашки промчались по коже. Сердце забилось сильнее. Руки и ноги задрожали, выдавая ответный порыв. Блайд наоборот, чувствовал прилив сил и развернул девушку, сладко, нежно, жадно целуя, прижимая ее всем телом к себе. Не останавливаясь и не отвлекаясь, он отодвинул в сторону лишнее со стола, чтобы усадить главное блюдо этого вечера — Джулию — на него. Она прильнула к парню, сжав коленями его бедра, а руками обхватила за плечи, жадно притягивая.

— Подожди! — сбиваясь проронила она, вспомнив нечто очень важное. — Остановись! Блайд! Пожалуйста!

— Зачем? — не открывая глаз, он продолжал целовать ее, только крепче сжимая в объятиях.

— Не надо! Остановись! — Джулия уперлась руками ему в плечи, чтобы заставить отодвинуться.

— Прошу тебя! — во взгляде девушки читались горечь и растерянность. — Я не могу! Я пообещала Саре…

Он смотрел на нее серыми злыми глазами, затуманенными внезапной страстью. С минуту они оба просто слушали тихое шипение бурлящей на плите воды в кастрюле. Потом Блайд, наплевав на все, снова приблизился к девушке, лишая ее возможности дышать. Она отвечала ему так же жадно, как он требовал поцелуя.

— А если бы ты никому ничего не обещала? — предположил музыкант и сорвал еще один поцелуй с ее губ.

Джули ответила его зову, поцеловала, но потом, оттолкнув, резко спрыгнула со стола, и отошла в сторону.

— Я не стану отвечать на компрометирующие вопросы! — фыркнула она и скрылась в ванной, оставив Блайда наедине с пекущимся в печке мясом и уже почти готовой вермишелью.

Руки и ноги предательски дрожали. Джулия несколько минут просидела на полу под дверью, борясь с желаниями разреветься или вернуться в кухню и больше не останавливать Блайда. Вспомнила разговор с Сарой, то, как болезненно она воспринимает слухи о нем. Представила, каково ей самой было бы на месте подруги, услышь она о том, что у Ромы появилась другая. Хотя зачем представлять? Она ведь именно из-за этого сбежала. Не только от лжи, но и измена тоже сделала больно. Джули поднялась, подошла к рукомойнику, умылась холодной водой, но унять эмоции так и не смогла.

— Приготовила, блин! — раздосадовано и зло заявила она своему отражению в зеркале.

— А ты, бедная овечка, не знала, куда идешь? — ехидно ответил ей близнец из зазеркалья.

— Знала, но надеялась, что…

— На что? Что он не такой? Еще и какой! Очень даже такой! — продолжало насмехаться отражение.

Джулия не слушала плод собственной фантазии, прикоснулась пальцами к губам, по-прежнему сохранявшим вкус и нежную страсть его поцелуев. Почему-то подумала о Роме и о том, что он никогда не вызывал в ней таких поглощающих чувств, какие вырвались на свободу там, на кухне…