История Одной Оптимистки

Когда она спустилась обратно за кулисы, все стоявшие там мужчины с восхищением рассматривали ангела, спустившегося явно не со второго этажа, а скорее с седьмого неба, куда влекут мечты. Длинные белые локоны струились аккуратными волнами по плечам и поблескивали вплетенными в них камешками и жемчужинами. Белое изящное платье казалось сшитым из тумана, невесомым и очень легким. Каждому хотелось заговорить с дивой, протянуть к ней руку, но боялись разрушить чистое идеальное видение. Она же прошла к волнующейся, словно море, разновозрастной толпе детей. Они при виде девушки смолкли. Вперед вышел понурый мальчишка, опустив глаза к полу, шмыгнул носом и бросился обнимать ангела.

— Прости! — сказал Джош.

— Ты мне нужен! — проговорила она. — Очень! Все нужны, но ты…

— Готовы? — улыбнулась мама Джамелиа, уже стоявшая у кромки сцены. Она улыбалась ангелу, видя под всем этим небесным совершенством украинку.

— Да! — кивнула Джулия и женщина вышла к публике.

— Леди, джентльмены! Дети! Все, кто здесь собрался сегодня! — заговорила она в микрофон, и присутствующие почтительно замерли. — Мы здесь для того, чтобы помочь. Не только детям, у которых нет семей, и поэтому они живут здесь. А самим себе. Сердца черствеют, если долгое время не делать ничего для других, для тех, кто нуждается. Позвольте моей крестной дочери, Джульетте, растопить ваши сердца и согреть души.

Она поманила рукой замершую за кулисами, почти не дышавшую певичку. Джош дернул Джулию за руку, выводя ее из оцепенения. Девушка выдохнула, ее глаза блеснули на миг светом далеких звезд, и она шагнула вперед. Дети, как зачарованные, последовали за ней, выстраиваясь полукругом за спиной своего ангела-хранителя. Джамелиа вернулась во мрак закулисья и приготовилась слушать. Несколько секунд ничего не происходило. Джулия стояла с закрытыми глазами, обхватив микрофон обеими руками. Зал замер в напряженном ожидании и тут… Мягкий, чистый голос полился звуками мелодичного лесного ручейка.

— О богом хранимые!

Одинокие, не любимые!Утрите слезы, гонимые,Протяните руки, милые!

И дети протянули руки к залу, подхватывая следующие строчки песни. Зазвучала музыка, и Джулия наконец открыла глаза. В темноте она разглядела серьезное, озадаченное лицо Генри, восхищенное Честера и краешком глаза поймала улыбку Эрика, стоявшего рядом с мамой Джамелией. Публика в зале с трудом сдерживала слезы. Женщины утирались платками, мужчины придерживали их за руки, чтобы хоть как-то успокоить. А хор маленьких ангелов на сцене пел о тех, кому нужна поддержка, о путниках, потерявших дорогу, о боли одиночества и о силе настоящей любви. Когда мелодия стихла, воздух взорвался аплодисментами. Дети довольные собой умчались за кулисы, за ними покинула сцену и Джулия. Ее тут же поймал Блайд.

— Молодец! — шепнул он.

— Спасибо, что был рядом! — отблагодарила его она.

— Кхе, кхе! — раздалось поблизости, заставляя пару отстранится. Между ними возник Джош. Осознавая свою вину, он обратился к Эрику. — Прости!

— Ничего! — пожал плечами музыкант, принимая извинения.

— Детка! — протиснулась к ним Джамелиа. — Ты чудо! Я же говорила, что все получится! И кстати, скажу и еще кое-что, слушай внимательно.

Она подошла ближе и на ухо прошептала Джулии:

— Твое место здесь! — при этом девушка заметила, что женщина рукой похлопывает Блайда по груди, словно указывая на… — Здесь твой дом!

— Э… — проронила Джули, но крестная уже развернулась к Эрику и успела наговорить что-то ему. Парень растерянно улыбнулся, а девушка почувствовала, как он продолжая общаться с женщиной, сжимает ее ладонь. Однако приятное ощущение тепла от его прикосновения пришлось променять на холод отстраненности — на горизонте возник Генри. При виде подопечной рядом с Блайдом, его физиономия приняла злобную маску голодного до крови молодых ангелов вурдалака. Джулия благоразумно сделала шаг в сторону, притворяясь, мол, мимо проходила и вообще чисто случайно оказалась около ненавистного музыканта (хоть ее и бесил факт собственного поведения). Ситуацию опять спасла мама Джамелиа. Подхватив под руку начинающую певицу, она подтянула девушку к Генри и стала нахваливать юное дарование так, что мужчина не смог и слова вставить. После чего развернулась и, не отпуская от себя Джулию, повела ее к журналистам, объявив певицу своей крестной дочерью, попросив любить ее и жаловать, не обижать и вообще чуть ли не боготворить! Ну и в конце-концов, пообещала записать с Джульеттой совместную блюзовую композицию.