Случилось, что когда генуэзцы прибыли в Триполи, как вы слыхали, два человека — я бы мог сказать, кто они, если бы захотел, — отправились к султану в Александрию и указали ему, что (крепость) Триполи без генуэзцев едва вооружила бы от десяти до пятнадцати галер. И теперь, если она попадет в руки генуэзцев, они вооружат их тридцать, ибо генуэзцы со всех концов придут в Триполи, и если она будет у них, они станут сеньорами ее вод, и получится, что те, кто направляется в Александрию или из нее, окажутся в их власти; это обернется великой опасностью для купцов, поддерживающих связи в вашем королевстве. Когда султан услыхал сие, ему показалось, что это разумно <…> Отчего у него был совет со своими эмирами, и решили они идти на Триполи; и велели подготовить воинов и верблюдов на дорогах; но был один престарелый эмир, один из трех, кто придерживался язычества; последний дал знать об этой новости монсеньеру магистру ордена Храма. А звали этого эмира, который некоторым образом использовал обращение к магистру ордена Храма на пользу христианству, эмир Салах; и тратился он на красивые подарки магистру каждый год, когда к нему посылал.
[496]Султан Килавун находился уже на границе Египта, когда магистр послал предостережение триполитанцам, которые только посмеялись, говоря, что Боже действовал так лишь, чтобы напугать их и придать себе значимости.
И когда султан подошел еще ближе, магистр послал другого посла внушительного вида, им был брат Редкёр, испанский брат-рыцарь, и сообщил им, что подходит султан. И все оказались меж двух (мнений) — верить или нет, и Редкёр вернулся в Акру, а султан подошел к Триполи.
В последний час было предпринято отчаянное усилие укрепить город. Киприоты и госпитальеры привели отряды рыцарей и сержантов; орден Храма послал маршала Жоффруа де Вандака, командора Акры, Педро де Монкаду (магистра Испании в 1279–1282), брата Редкёра и часть монастыря. Даже венецианцы, которые спровоцировали катастрофу, приняли участие в обороне Триполи.
Осада началась 17 марта 1289 г. Гарнизон, разобщенный и смешанный, защищался без особого рвения.