История Османской империи. Видение Османа

Хотя Фазыл Ахмед-паша еще в молодости отказался от теологического образования, он оставался весьма восприимчив к воздействию различных богословских течений, поэтому во время его пребывания на посту великого визиря переживала возрождение пуританская секта Кадизадели, члены которой предали анафеме его отца.

Будучи губернатором Эрзурума, он попал под влияние Мехмеда ибн Бистана, курдского проповедника из Вана, известного под именем Вани-эфенди. Это была харизматическая фигура местного религиозного истэблишмента. Будучи намного старше Фазыл Ахмеда, Вани-эфенди оказался родственной душой, принадлежавшей к тому интеллектуальному миру, который Фазыл Ахмед покинул, когда решил применить свои способности в сфере административного управления. Эти два человека стали друзьями, и, когда Фазыл Ахмеда назначили великим визирем, Вани-эфенди был приглашен в Стамбул в качестве его советника по духовным вопросам. Позднее он был назначен на влиятельный пост проповедника во время пятничных молитв в новой величественной мечети Турхан Султан, открытой в 1665 году, а затем стал духовным наставником великого визиря.

Близость Вани-эфенди к великому визирю приблизила его и к Мехмеду IV, а в хрониках фаворита султана, Абдурахмана Абди-паши, имя Вани-эфенди упоминается так же часто, как имена самых известных визирей султана. Он был с Мехмедом в те годы, когда его двор пребывал в Эдирне, где Абдурахман Абди имел все возможности за ним наблюдать. Интересно то, что между Вани-эфенди и церковным истэблишментом в лице шейх-уль-ислама Минкарызаде («Сын человека с орлиным носом») Яхья-эфенди, судя по всему, не возникало никаких идейных противоречий, хотя равное положение давало одинаковый вес их взглядам на вопросы, оценка которых традиционно была исключительной монополией шейх-уль-ислама, обладавшего высочайшим духовным авторитетом. Вани-эфенди сопровождал султана во время его бесплодной военной кампании на Крите, а также во время Каменецкой кампании. Находившая в этом городе церковь кармелитов была преобразована в мечеть и названа его именем, а ему самому дали отпуск, необходимый для того, чтобы учредить благотворительный фонд.

И султан, и его великий визирь были еще достаточно молоды и поэтому прислушивались к советам такого человека, как Вани-эфенди, а его высокое положение стало благом для его менее высокопоставленных последователей, голоса которых умолкли после того, как в 1656 году Юстювани Мехмед-эфенди и его прислужники были высланы на Кипр. События в годы, предшествующие возвышению клана Кёпрюлю, во многом дискредитировали церковную иерархию, погрязшую в политических и фракционных склоках, которые разыгрывались в столице. Поэтому настало время для появления группы, подобной секте Кадизадели, которая могла бы законно претендовать на ведущую роль в деле восстановления моральных принципов. В тот период, когда Вани-эфенди оказывал доминирующее влияние, мистические ордена снова стали объектами пристального внимания секты Кадизадели. Ее лидер распорядился уничтожить находившийся неподалеку от Эдирне орден дервишей Бекташи и даже оказал воздействие на расположенную в Галате богатую и влиятельную ложу Мевлеви, запретив публичное исполнение суфитской музыки и танцев, которые, по его убеждению, не соответствовали догматам ортодоксальной веры. Как и в те дни, когда султан Мурад IV прислушивался к тому, что проповедовал Кадизаде Мехмед, кофейни были закрыты, и курение снова было запрещено.

Дервиши хотя бы были мусульманами: Вани-эфенди и его сторонников в гораздо большей степени оскорбляло присутствие в империи немусульман и то, что им жаловали привилегии. Так, производство и потребление вина традиционно запрещалось мусульманам, но разрешалось христианам и евреям (во благо казначейства, которое собирало с них десятину). В 1670 году был издан имперский указ, согласно которому упразднялась должность специального уполномоченного по вину, ликвидировались таверны в Стамбуле и его окрестностях и вводился запрет на продажу вина, что привело не только к финансовым потерям казначейства, но и к штрафным санкциям в отношении христиан и евреев, которые занимались этой прибыльной торговлей. Однако, как это случалось с предыдущими попытками обуздать торговлю вином, увертки и контрабанда сделали этот указ неэффективным. Возможно, более всего раздражавшим Вани-эфенди фактором было зрелище «сотен» людей, приезжавших с целью посетить таверны деревни Карагач, расположенной совсем неподалеку от Эдирне. Доктор Джон Коувел получил сведения из первых рук о «любви турок к вину» и об отступных, которые получал главнокомандующий янычар за то, что он закрывал глаза на пьянство в Карагаче. Весь двор, говорил он, состоял из пьяниц, за исключением султана и еще двух человек: Мерзифонлу Кара Мустафа-паши и Мусахиб Мустафа-паши.