История Османской империи. Видение Османа

Помимо требования, чтобы благотворительные фонды направлялись на достижение праведных целей, были и оговорки, касавшиеся принципов управления. Эти положения часто были слишком общими и оставляли большую свободу действий тем, кто управлял фондами. Кроме того, постоянно не соблюдалось требование, согласно которому переданная в фонды собственность или деньги следовало отчуждать, и на протяжении многих лет деньги «просочившиеся» из фондов, возвращались в руки членов таких влиятельных семейств, как клан Кёпрюлю, тем самым позволяя им уберечь свои огромные богатства от конфискации и передать их своим наследникам. Одним из показателей их могущества был тот факт, что из 47 лет, прошедших после того, как в 1656 году Кёпрюлю Мехмед-паша был назначен великим визирем, этот пост на протяжении 38 лет занимали либо члены его семьи, либо члены семей его родственников, и только девять лет великими визирями становились представители других семейств. Эта тема требует дальнейшего исследования, но есть свидетельства того, что в конце XVII столетия семейства, не столь заметные, как Кёпрюлю, тоже передавали средства в благотворительные фонды, причем как в Стамбуле, так и в любых других местах империи, делая это с целью увековечить свой контроль над финансовыми средствами, поскольку, согласно всеобщему мнению, такие фонды освобождались от налогообложения. Получившая развитие тенденция, согласно которой сыновья становились преемниками своих отцов на должностях в центральном аппарате управления и на постах губернаторов провинций, позволила малозначительным семействам добраться до первой ступеньки лестницы власти, укрепить свое положение и получить известность.

То, как Кёпрюлю Мехмед-паша передавал то, чего он добился, своим потомкам, оказало сильное влияние на летопись Мустафы Наима, пристрастность которого просто обворожительна. Впрочем, не стоит забывать о том, что покровителем Наима был другой представитель рода Кёпрюлю, Амджазаде Хусейн-паша, который, став в 1697 году великим визирем, назначил его на пост официального историка, и что ему было поручено написать свою историю спустя приблизительно сорок лет после того, как Кёпрюлю Мехмед пришел к власти. Наима объясняет, что Кёпрюлю Мехмед понимал свою должность как «контракт» между султаном и великим визирем и поэтому диктовал различные условия восьмилетнему Мехмеду IV, когда принимал этот пост. Прежде всего, он хотел абсолютной власти в решении государственных вопросов, власти, которая не считалась бы даже с волей султана; во-вторых, только он принимал решения о назначении на все государственные должности; в-третьих, пределы распространения принятых им решений не должны быть ограничены мнением других государственных деятелей; и в-четвертых, на слова тех, кто попытается сделать под него «подкоп», не следует обращать внимания. Картину обстоятельств назначения Кёпрюлю Мехмеда на должность великого визиря (украшенную деталями, не обнаруженными ни в одном из свидетельств современников, на основе которых он предположительно и составил свое описание) современные историки считают выдумкой и рассматривают ее как описание, почти полностью соответствующее той ситуации, которая преобладала на рубеже XVII и XVIII столетий, когда Наима и писал свой труд, и совпадающее с интересами его покровителя, который пришел к власти после десятилетий господства клана Кёпрюлю. Монархия превратилась в систему и лишилась своей индивидуальности, Османская династия к тому времени, в сущности, перестала играть важную роль, а султан едва ли представлял собой нечто большее, чем некий символический выступ, этакий первый среди равных, сидящий в центре системы власти и богатства, которая получила развитие в следующем столетии. Пережив войну 1683–1689 годов и последующую потерю территорий, закрепленную Карловицким договором, империя вступила в период выздоравления, хотя и мучительного, так как теперь ей приходилось приспосабливаться к новым обстоятельствам.

Глава 11

Опасность бездействия