История от зверушек

Гулять мы ходили в основном на пустырь, и там у Джека сформировалась своя «компашка», с хозяевами которой мы даже 31 декабря умудрялись шампанского выпить. С вышеупомянутыми девчонками (Зарой и Юлой) мы общались, в основном, по утрам. А вечером пересекались с ещё одним метисом Дерриком, взрослым и лысоватым (стаффорд28+боксёр), бордосским догом29 Барриком (полное имя Барон), стаффордшихой Шейлой (очень серьезной, следящей за общей дисциплиной философиней), быстроногой долматинкой30 Понгой (с которой Джек учился бегать, и, однажды, даже перегнал), пожилой лабрадорихой Мией (по прозвищу «Пенсия», потому что она тоже, как Ричик, была чуть ли не первым лабрадором в Ростове, жила в соседнем доме) и молодой лабрадорихой Дайрой, (с которой Джек мерял на пустыре глубину луж) и так далее. О них о всех можно рассказывать бесконечно.

Были у Джека и недруги. Например, когда он щенком в третий раз пришёл на прогулку на пустырь, его обидела наглая лайка, хозяин которой недальновидно считал свою собаку центродавом. На мое замечание, что Джек вырастет и даст сдачи, он ответил, что ему и его псу всё равно.

— К сожалению, может случиться так, что, когда мы вырастем, нам будет всё равно, что вам всё равно! — заметила я.

Так и случилась. Подросший Джек не дал себя в обиду, и лайку наказал.

Был у Джека равнозначный по размеру и весу приятель ризеншнауцер Лео, который ужимками и прыжками напоминал Джоя. Со стороны, наверное, было страшно наблюдать их встречу. Летят навстречу друг другу, грозно рыча, два дуболома. Сходятся грудь в грудь и начинают… играть и дурачиться, подгавкивая и порыкивая. Лео жил с хозяйкой, хозяйкиной сестрой и племянником, ровесником моего сына. И они часто вместе гуляли вчетвером — человеческие пацаны и собачьи. Приятельствовали. Такой кружок по интересам.

Появился у Джека ещё неожиданный друг, с которым они вначале враждовали. На пустырь мы ходили мимо бывшего кинотеатра, ныне колбасного цеха, который охранял большой лохматый пёс по кличке Рыжий или Чубайс. Он очень хотел иметь хозяина и завидовал собакам, у которых он был. Он часто сопровождал работников колбасного цеха вне предприятия и усиленно их охранял. И всегда, если встречал нас, когда мы шли на пустырь, обязательно обгавкивал. Иногда в компании собак, которые охраняли вместе с ним колбасный цех, или ближайшие гаражи. Я всегда отвечала ему дружелюбно:

— И тебе доброе утро!

И вот, как-то мы гуляли, на пустыре никого не было, и Чубайс был один. Обгавкал на входе, как обычно. А потом сел с краю, и за нами наблюдает. И тут я понимаю, что ему скучно, он очень хочет с нами поиграть, просто стесняется. В итоге, решился. Так интересно было за ними наблюдать! Оба не маленькие, в одной весовой категории, оба порыкивают, и оба понимают, что есть граница, через которую, если один из них перейдет, начнется серьёзная свара. И оба придерживаются этой границы, и от того, что оба её знают, но не переходят, получают громадное удовольствие!

В итоге Рыжий Чубайс оказался настолько Джеку другом, что даже познакомил его с девушкой!

Идём гулять, как обычно. Перед пустырем сидит Чубайс, с ним рядом серенькая дворовая собачка поменьше. Обнюхались. Чубайс ей через плечо:

— Я ж тебе обещал, что с хорошим парнем познакомлю!

Собачка оказалась течной, а Джека я уже спустила с поводка. Чубайс познакомил и отошел. Я к ним — они от меня. Отойдут на пять метров и обнюхиваются. Я к ним — они опять от меня. В итоге мы так дошли до балки с речкой. Ну, то есть они снизу помахали мне на прощанье хвостиками. Я уже спуститься не успевала — пора было на работу. Ясно, что Джека я не дозвалась.

Вся в раздрае, ушла. Потом муж позвонил, рассказал. Стою, говорит, курю возле подъезда. Выползает из-за угла дома такой виноватый, на полусогнутых. Сам вернулся.

Когда у меня спрашивали породу Джека, и я говорила метис, а потом называла породу мамы и папы, знающий народ хватался за голову: «Как это в нём уживается? Немецкая овчарка — это собака-солдат, выполняющая все команды, а метиса надо только уговаривать!»

Дома Джекачка идеально выполнял команду «На место!», давал лапу, садился, ложился. Была у нас ещё такая команда «Где должна быть собака, когда люди едят?!» (На месте собака должна быть, если кто не понял. Джекачка понимал.) Но, если собака была на поводке, то с другой стороны поводка хозяева волочились за ней как тряпочка. Я видела на Северном еще одного чистокровного мастино неаполитано, там всё выглядело точно так же.

И ошейник пришлось завести — удавку. На поводке рядом Джек ходить категорически не умел. Гаражные собаки (потомки тех, с которыми общался Джой) преследовались независимо от того, успела я отпустить поводок, или он вырвался у меня из рук после того, как я упала на четвереньки. Причем, догнав их, Джекачка никакого вреда им не причинял, просто не знал, что с ними делать.

Благодаря Джеку я и мама вспомнили детство. В плане разбитых коленок. Ронял он нас неоднократно. Зимой и летом, коленками об асфальт или затылком об лёд. Мама как-то тормозила, обняв дерево и потеряв очки.