История отечественной философии XI-XX веков

В 1912 г. российская общественность была в очередной раз шокирована В. В. Розановым, опубликовавшим книгу «Уединенное», в которой необыкновенно откровенно изложил мир своей души. Эта книга вошла в историю как высокохудожественное произведение, хотя многие и критиковали философа за «аморализм». Репутацию беспринципного писателя и мыслителя-парадоксалиста упрочили две книги («короба») «Опавших листьев». Говоря о литературном стиле и содержании этих книг, современный французский литературовед Жорж Нива отмечает: «Знаменитые розановские парадоксы в конечном счете направлены на то, чтобы “приручить” самые неразрешимые метафизические проблемы… Почти все розановские парадоксальные формулы построены на сближении разнорядных понятий, причем предпочтение всегда отдается предметам обыденным; так сопоставляются грибы и Ключевский, утюг и Бог-Отец, Наполеон и горничная Надя и прочее… Но его безмерно комедиантская, непосредственная проза затрагивает глубинные основы бытия, ибо этот шут отчаянно сражался со смертью. Его капризы и гримасы, его противоречия, его трогательная потребность в “вечном” суть не что иное, как ответы смерти, приближение которой он различал и в своем возлюбленном одиночестве, и в парадоксальном чередовании “меня” и “его”: то, что для меня “я”, для другого уже “он”»1188

.

Февральскую революцию, как и большая часть российской интеллигенции, В. В. Розанов воспринял оптимистично, но вскоре также разочаровался в революционных изменениях. Подступившая нужда вынудила Розанова вместе с семьей осенью 1917 г. уехать в Сергиев Посад, где в это время живет его друг П. А. Флоренский. «Апокалипсис нашего времени» (1917–1918) и неоконченная книга «Из восточных мотивов» завершили творческий путь философа. «Апокалипсис нашего времени» – едва ли не первая оценка катастрофы, вызванной революцией. Само название этих брошюрок Розанова говорит о его оценке революции. В небольшом фрагменте «La divina commedia» он пишет: «С лязгом, криком, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес. “Представления окончились”. Публика встала. “Пора одевать шубы и возвращаться домой”. Оглянулись, но ни шуб ни домов не оказалось»1189

. В этом фрагменте вполне ощутимо трагизм «театра» истории трансформируется в трагизм бытия, когда вокруг ничего «не оказалось».

Послереволюционная неустроенность, всепоглощающая бедность, голод и неожиданная смерть в 1918 г. любимого сына свели Розанова в могилу. Умер философ 5 февраля 1919 г. В последний путь его провожал о. Павел Флоренский. Он же выбрал надгробную надпись: «Правдивы и истинны пути Твои, Господи». Похоронен Розанов был по церковному обряду на кладбище Черниговского монастыря Сергиева Посада рядом с могилой К. Н. Леонтьева. Обе могилы в 1923 г. были срыты.

В. В. Розанова трудно отнести к какому-либо направлению русской религиозной философии, его мировоззрение асистематично, он принципиально непоследователен в своих суждениях. Несомненно одно: мировоззрение философа религиозно ориентировано, личностно окрашено, имеет тягу к экзистенциальному выражению. И хотя почти нет областей философского знания, тем и проблем социальной и культурной жизни, по которым бы Розанов не высказывался, – он философ одной темы, представленной в его творчестве многоаспектно и нетривиально. Эта тема – христианство.

В своих многочисленных статьях он рассмотрел и проанализировал феномен религиозности вообще, взяв в качестве объекта этого анализа язычество, иудаизм и христианство. Началом этого анализа можно считать, как и у большинства «русских мальчиков» середины XIX в., религиозное отрицание и увлечение позитивизмом. Когда же несколько лет спустя он вернулся в православие, что-то в его душе надломилось – и он до конца жизни остался «около церковных стен». Что помешало ему стать ортодоксальным верующим, сказать трудно: В. Розанов по этому поводу высказывался слишком много и всегда противоречиво. Ясно одно: он слишком любил жизнь, ее многокрасочность, чтобы признать правоту аскетического монашества, бесплотность, правоту смерти, преступность своей невенчанной любви и незаконнорожденность своих детей.

Выбрав жизнь, Розанов воспевал ее красочное многообразие и, как человек глубоко чувствующий и остро думающий, не мог не задаться вопросом, почему Христос так далек от жизни, почему он равнодушен к обыденности человеческого бытия. Поисками ответа на эти вопросы Розанов занимался всю жизнь. Итогом этих поисков можно считать полное страданий восклицание в «Апокалипсисе»: «Не надо, не надо…Ужасы, ужасы. Господи Иисусе. Зачем Ты пришел смутить землю? Смутить и отчаять?»1190. Уникальность этого восклицания в том, что, не будучи атеистом, Розанов тем не менее задает Господу убийственный вопрос: зачем Ты пришел?.. И сам же отвечает: смутить и отчаять. Это финал, резюме рассуждений философа о Христе.