История отмороженных в контексте глобального потепления

Но иногда чудесный ветро-водяной механизм, обеспечивающий анчоусу благодать, ломается. Это случается именно в те редкие случаи, когда под Рождество пассаты утихомиривают свое дутье. А раз нечему отгонять прогревающуюся воду от берегов, она лежит теплым десятиметровым слоем у берега, словно пленка масла, перекрывая доступ кислорода в глубину (чем теплее вода, тем хуже в ней растворяются газы, мы помним это). Под экваториальным солнышком температура воды быстро достигает 30 градусов, и жизнь в прибрежной полосе замирает – задыхается и «вываривается». Разлагаются растительность и мертвая рыба, активно выделяя сероводород. Миллионы тонн мертвого вещества продуцируют столько этого вонючего сероводорода, что он, окисляясь на воздухе, окрашивает борта и паруса проплывающих судов ужасающими черными разводами. Это производит довольно неприятное, если не сказать тяжелое, впечатление. Явление это даже получило название «Кальяосский художник».

В малом масштабе Эль-Ниньо случается раз в 2–3 года, когда рождественские пассаты умеряют свой пыл, и проходит незамеченным. Но примерно раз в 10–12 лет, а иногда и чаще, пассаты теряют силу настолько, что случается катастрофическое Эль-Ниньо. Супер Эль-Ниньо!

Десятки тысяч тонн мертвой рыбы, рачков, медуз выбрасывается на берег, где все это гниет подтропическим солнцем, невыносимо воняя. Вместе с тоннами морских тварей воняют и тонны дохлых птиц, погибших от бескормицы. И перуанская армия в противогазах, используя тяжелую технику, бульдозерами закапывает гниющее мясо во рвы, чтобы предотвратить эпидемии… Кстати, морские птицы производят знаменитое перуанское гуано – лучшее в мире органическое удобрение, предмет гордости и экспорта Перу. Нет анчоуса – нет птиц – нет гуано – нет экспорта. Но главное, конечно, не в потерях от «недоэкспорта» дерьма. Главная беда в том, что вымирает анчоус! Ведь в значительной степени именно на анчоусе держится экономика Перу.

Аккурат к тому самому злосчастному году, когда произошло катастрофическое Эль-Ниньо, Перу вышла на отметку в 10 млн. т добытой рыбы. Столько хамсы никто не съест, конечно. Поэтому более 90 % анчоуса просто шло в переработку – на корм курам. Все птицефабрики Европы закупали дешевый корм из перемолотого и высушенного анчоуса.

И вдруг корма не стало. Птица стала дохнуть. Взлетели цены на птичье мясо. Птичье мясо потянуло за собой говяжье, свиное, баранину. В бедной Южной Америке, где мясо стало совершенно недоступным народу, люди перешли на бобы. Естественно, бобовые культуры также взлетели в цене. Что усугубилось положением в сельском хозяйстве (недостаток удобрений – гуано).

Раньше Эль-Ниньо – даже катастрофическое – было проблемой одной только Южной Америки. Даже не проблемой, а так – небольшой, локальной неприятностью. Воняет… Теперь же, во времена постепенно глобализирующейся экономики вышло совсем другое дело. Известно, что Тихий океан производит 20 млн. т анчоуса в год. Когда в Перу вылавливали 1 млн. т, рыбки хватало и птицам, и людям, и смертоносному молоху Эль-Ниньо. А после того как человек стал забирать из океана половину всего того, что тот производил, малейшего сбоя хватило для катастрофы. И она произошла.

Мировые рынки затрясло. Политическое положение в странах Южной Америки стало нестабильным. Даже в ЦК КПСС забеспокоились. Там дотоле и не предполагали, что мир так тесен и взаимоувязан.

К чему я рассказал про Эль-Ниньо? А к тому, что оно является частью огромного климатического явления, которое называется Южным колебанием. Южное колебание – это удивительные качели давления, сформированные сложной, самоорганизующейся климатической системой. Суть Южного колебания в следующем. Ученые давно заметили: много разных разностей может происходить с погодой в Южном полушарии – могут дуть пассаты, а могут подзатихнуть, в Австралии может пролиться дождь, а в Тихом океане пройти ураган, в Андах может выпасть тихий снег, а в Антарктиде начаться буран. И все эти штуки друг от друга не зависят. Одного только не может быть никогда – чтобы было высокое (или низкое) давление одновременно и на Таити, и в городе Дарвин, что в северной Австралии.

То есть если на Таити высокое давление, то в Дарвине непременно низкое. Если на Таити давление низкое, в Дарвине – непременно высокое. И никак иначе. Между Дарвином и Таити -5000 км. Размах приличный. Но так вышло, что Дарвин и Таити – активные центры Южного колебания, два странных полюса, связанных магической погодной нитью. Магический закон прост: если над Дарвином давление падает, над Таити растет. И наоборот. Потому и называется это Южным колебанием. Гигантские атмосферные качели отвечают за перераспределение воздушных масс во всем Южном полушарии и являются его погодной кухней.