История отмороженных в контексте глобального потепления

Может быть, поэтому в северных странах все так хорошо? В Исландии – чертовски богатой стране, где летом температура редко превышает 15 градусов, где практически нет деревьев, а есть только трава, мох и мокрые скалы, выращивают бананы и ананасы, причем не в декоративных целях, а на продажу! В гигантских теплицах размером в десять футбольных полей, под стеклянной крышей растет настоящий тропический лес. Весь Рейкьявик утопает в цветах. И это под холодным свинцовым арктическим небом! Нет в Исландии ни угля, ни нефти, ни газа, а есть только совершенно чудовищное благосостояние. Так вот, был я в Рейкьявике в квартале богачей. Их скромные дома не идут ни в какое сравнение с виллами южноамериканских или русских нуворишей. И эта скромность одинаково важна как для тех, кто живет в этих скромных домах, так и для тех, кто вокруг них ходит. Лично меня раздражает то, что я вижу на берегах, когда плыву из Москвы на теплоходе.

– Да вы социалист, батенька!

– Знаете, когда я был в Рейкьявике (а был я там с немцами), – так вот, немцы, глядя на это северное чудо, не раз восклицали, что исландцы живут при коммунизме. Сами исландцы (равно как и шведы, норвежцы) называют свой строй социализмом, что естественно, ведь там у руля чаще всего социал-демократические партии. Мы просто с ними по-разному поняли то, что было написано у Прудона, Маркса, Бакунина, Кропоткина, Энгельса…

– Хм. В крестьянской стране, какой были Россия, Кампучия, Корея, Китай, иного социализма, кроме как социализма с деревенским лицом, и быть не могло. А вот как только деревня стала заканчиваться, кончился и деревенский социализм…

Глава 1

Так жить нельзя!

Раз уж зашла речь об этом, нужно остановиться на загадочной русской душе, влиянии на нее русского климата и вообще. Почему мы – такие? Где физические причины этого родового проклятья нации, этого несчастья, именуемого русским характером? Но для начала две истории характеров…

Отец моего приятеля купил себе дачу в самой что ни на есть русской глубинке. В сердце, простите за высокопарность, России – на Верхней Волге. Даже не дачу, а так, участок в деревне с остатками дома. И начал на нем строиться. Примечательно и приятно, что местные жители дружно помогали новенькому. Вполне бескорыстно, между прочим, помогали. Они выходили из своих серых, старых, покосившихся изб с низкими дверями и пилили, таскали…

…Добрые, отзывчивые люди…

Но москвич, на свою беду, построил высокий, двухэтажный светлый дом. С огромными дверями, в которые можно было входить не кланяясь. Дом был хорош. Он светился в деревне, словно золотой зуб в череде гнилых сточенных пеньков. И через какое-то время те же люди, что помогали соседу строить жилье, этот дом сожгли. Чтоб не выделялся.

…Завистливые, подлые скоты…

Еще одна история. Сценка в московском турбюро. Супружеская пара выбирает отель в Турции.

– А там много русских? – спрашивает жена, русская.

– Нет, не беспокойтесь, совсем мало, – успокаивает служащая, русская.

– Это хорошо, а то достали они, отдыхать уже невозможно. Да и стыдно, ведут себя по-свински, – одобрительно кивает муж, тоже русский.

Условия жизни формируют менталитет человека. «Человек есть то, что он ест», – любят повторять медики и всякие народные целители. Я бы добавил: «…и как добывает себе пищу».

Процесс массового перехода из деревни в город (оцивилизовывание) завершился у нас лишь относительно недавно. Что распевают городские пенсионеры, собравшись на посиделки? Протяжные деревенские песни. Еще живо в памяти среднего поколения словосочетание «писатель-деревенщик». Еще показывают на экране (правда, все реже и реже) цветные советские фильмы начала семидесятых о тяжелом врастании деревенских в город.

Это сегодня Россия – страна по менталитету и культуре городская. А вчера еще была деревенская. Да что там говорить, елки-палки, если я сам москвич в первом поколении! И мой отец, прошу прощения за стриптиз, впервые в жизни увидел «живой» паровоз в 16 лет! Столетия крестьянского труда формировали менталитет нации, на 90 % состоявшей из крестьян. И за прошедших полтора поколения «огорожанивания» он измениться не успел. «Чижолый» дух прелых онучей еще не выветрился из нас до конца.

Что же такого есть в русском крестьянском быте, что сделало русских русскими – ленивыми, необязательными, неаккуратными, безалаберными раздолбаями, вечно рассчитывающими на авось? Касательно подробностей российского бытия я в свое время подробнейшим образом консультировался у одного из лучших специалистов в этой области – профессора исторического факультета МГУ Леонида Милова, который всю жизнь занимается крестьянским бытом. Кому же, как не ему, знать про это?

Мы с Миловым сидели на лавочке Измайловского парка, и краснолицые прохожие в тренировочных штанах недобро косились на вызывающе красный огонек диктофона в моих руках. Где-то неподалеку, за кусточками дрались двое пьяных. Третий, вместо того чтобы разнять их, натужно блевал, оглашая окрестности утробным рыком. Вечер был тих и обычен для этого времени года.