История Персидской империи

Прошел едва ли век, когда сюда приехал греческий врач одного из царственных потомков Дария. Этот Ктесий знал, что гора называется Багистан и является священной горой самого главного персидского бога, которого он называл Зевсом. Он увидел парк, орошаемый водами большого источника, скалы, высоту которых он определил как более 3 километров, надпись «сирийскими буквами» и барельеф. Но проклятие Дария было забыто; его потомки не сохранили память о его делах или даже его имени. Ктесий по неведению приписал этот памятник полумифической ассирийской царице Семирамиде!

Глава 9

НОВЫЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬ

Запланированные правовые реформы

После двух лет тяжелой борьбы Дария наконец признали царем большей части Западной Азии. Ему была дана короткая передышка, чтобы обдумать, в каком состоянии находится огромная империя, которая так неожиданно свалилась на его голову победителя. Эти годы мятежей принесли настоящий хаос во все регионы и обнажили скрытые слабости в структуре империи. Дарий был по своей природе прежде всего руководителем, и на протяжении своего долгого и успешного правления он большую часть своей энергии посвятил этой неотложной работе по реорганизации империи.

Первый вопрос, который нужно было решить, — определиться с местонахождением столицы империи. Даже когда в Парсе полыхало восстание, казалось, он решил основать новый центр империи на своей родине. Тем временем, когда был завоеван Элам, Дарий временно поселился в Сузах, где начал возводить дворец. К концу решающего 521 г. до н. э. он был уже заселен.

Устроившись на новом месте, он обратился к первой запланированной реформе — новому закону, который должен был действовать во всей империи. В своей автобиографии, составленной в 520 г. до н. э., он объявил: «Милостью Ахурамазды в этих землях люди жили по моему закону; как им было мной велено, так они и делали». Это не было пустой похвальбой. В начале 519 г. до н. э., еще во второй официальный год его правления, мы обнаруживаем, что свод законов уже в ходу у вавилонян: «Действительно согласно царскому закону». Эта формулировка используется вместо обычного обязательства продавца в документе, регистрирующем продажу раба.

Слово для обозначения «закона» — новое. Вместо давно знакомого «решения суда» мы имеем доброе иранское слово dat, которое мы давно знаем как еврейское dath из Книги Эсфири (одна из книг Ветхого Завета. — Пер.); a

data sha sharri в вавилонском документе имеет точно такое же значение, что и datha di malka, столь же хорошо известное выражение из указа Артаксеркса I, процитированное в Книге Эзры (пятнадцатая книга Ветхого Завета. — Пер.).

Можно не сомневаться в том, что законы, которые составляли Свод хороших правил, были собраны, пересмотрены, включены в новый свод законов под бдительным оком самого Дария. Так же очевидно, что новый свод законов невозможно было так быстро составить, если бы он не основывался на тех законах, которые уже были в ходу.

Вавилонские источники

Торговавшая Вавилония с самого начала письменной истории признавала главенство закона. Закон, которым руководствовались вавилонские судьи, не входил в кодекс, который существовал в понимании европейских юристов; скорее он был сродни неписаным законам англосаксов, которые основывались на таких древних прецедентах, что «память человеческая не помнит обратного». По этим прецедентам, проиллюстрированным конкретными случаями для каждой категории закона, судья формулировал свое решение в каждом конкретном случае, следуя логической аналогии. В помощь ему существовало то, что мы назвали бы журналом для записи прецедентов вроде тех, которые и по сей день используются в наших собственных юридических школах. И хотя такой свод прецедентов был опубликован царской властью и скреплен одобрением богов, по-настоящему его нельзя назвать кодексом.

В различные периоды конца 3-го тысячелетия до н. э. такие своды прецедентов составлялись на распространенном в то время шумерском языке. Обычно формулировка для каждого случая была следующей: если человек делает то-то и так-то, то для него наступают такие-то последствия. Эту же самую формулировку использовал более известный Хаммурапи, свод прецедентов которого у нас имеется практически в полном объеме. Он утверждает лишь, что он «установил справедливость и праведность в языке этой страны», то есть он перевел случаи прецедентов с шумерского на теперь принятый в обращение аккадский язык. На самом деле есть достаточно доказательств того, что в результате прогрессивного развития древний закон «случая» был адаптирован к более развитым юридическим процедурам и новым общественным и экономическим условиям.