История первая. Беглец. История вторая. Странник.

Наконец, после всеединые знают какого поворота, наша троица вышла в огромную естественную каверну. Создатели этих катакомб её кое-как обработали — пол был ровный и на нём мелкой плиткой выложили цветную мозаику. Но тусклого света факелов не хватало, чтобы выхватить у темноты всё помещение, поэтому, то, что там было изображено, оставалось загадкой. Стены, уходящие во мрак, оказались из неотёсанного камня, а с потолка в сотнях мест капала вода. Редкие колонны из светло-серого мрамора чередовались со сталагнатами, появившимися естественным путём.

Только я хотел предложить повернуть назад, так как тут слишком легко можно сбиться с дороги, как по пещере эхом прокатились всхлипывания плачущего ребёнка. Мне почему-то сразу захотелось найти потерявшегося в кромешной тьме бедолагу. А вот мои спутники имели на этот счёт совершенно противоположное мнение — у Кэрола тряслись коленки, а Марк стал белее мела. Секунду ничего не происходило, а затем своды огласил громкий плач.

— ПРИЗРАКИ! — истошно завизжали оба и, не разбирая дороги, с воплями бросились туда, откуда мы пришли, призывая богов к себе на помощь.

Но я остался стоять на месте. В этих звуках не было ни капельки враждебности. Мне всё ещё настойчиво казалось, что, чем бы ни было существо, рыдающее вдалеке, оно не представляло никакой опасности. Крики моих друзей затихли вдалеке, а я всё стоял и вслушивался в наступившую тишину. Ни плача, ни всхлипов, лишь перезвон капель, длящийся уже не одну Эпоху. Песчинки в невидимой клепсидре времени падали одна за другой, а меня охватил какой-то столбняк. Казалось, что мне ни в коем случае нельзя двигаться, иначе упущу чрезвычайно важное в своей жизни событие.

— Глупость какая… — подбадривая себя, буркнул я, собираясь плюнуть на всякие странности и пойти догонять друзей, как вдруг, вдалеке, за едва видимой колонной, в свете факела что-то сверкнуло. Нечто живое высунулось из-за неё и, прежде чем мне удалось это разглядеть, шмыгнуло обратно. — Кто здесь!?

Крикнул и сразу же пожалел, так что бы тут не находилось, оно явно не человек. Людская нога не ступала по этому полу уже больше нескольких сотен лет. Моё воображение, вместе с подстёгнутым ужасом разумом, начали рисовать перед глазами образы различных монстров, один ужаснее другого. Однако…

— Яааа… — донесся запоздалый ответ из-за ближайшей колонны по правую руку от меня. Существо каким-то макаром преодолело всё это расстояние, оставаясь незамеченным. Голос у неожиданного гостя был похож на человеческий, но он сильно растягивал звуки, будто не успевая закончить их в нужный момент. И, быть может, мне показалось, но говорила девочка.

— Кто ты?

— Не знаю, — совсем растерянно ответила колонна, вновь начав грустно всхлипывать.

— Выйди, покажись! — набравшись смелости, попросил я. Кем это существо ни было, оно явно было напугано и потрясено чуть ли не больше меня. — Не бойся, я тебя не обижу.

— Хорошо. Не убегай.

Прямо передо мной из пола выросло нечто. Очертаниями монстр напоминал человеческую девочку лет десяти-двенадцати, состоящую целиком из полупрозрачной, оранжево-красной жижи, а ноги её, после колен, превращались в бесформенную лужу. В нос ударил резкий запах лимона и апельсина.

— Привет!

— П-привет, — помедлив, ответил я, во все глаза рассматривая невиданное диво. — Меня зовут Эрик. А тебя?

— Имени. Нет… — жалобно заявил монстр и тут же расплакался, утирая странные желтовато-малиновые слёзы и при этом издавая забавное бульканье.

— Не реви. Разве твои родители тебя не назвали? — я обращался с ней, как обычным человеком, как это свойственно любым детям. Они не видят большой разницы в том, человек ты или нет, пока остаёшься с ними добр. — Кстати, где они? Ты потерялась?

Она отрицательно помотала головой и показала в темноту.

— Дом.

Затем её палец переметался куда-то в сторону и вверх, на блестящем в свете факела лице появилось выражение усилий. Ей явно тяжко было находить подходящие слова, а потом ещё и объединять их в предложения.

— Мама. Далеко. Не успела назвать. Погибла, — кратко пояснила бедняжка и от души расплакалась.

— А папа?

— Папа? Нет. Только мама, — почему-то это слово вызвало у неё настолько искреннее удивление, что малышка даже на секунду позабыла о своих невзгодах. — Кто есть папа?

— Ну… эээ… как бы это сказать. Есть мать, а есть отец. Когда они влюбляются друг в друга, то получаешься ты, — мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы объяснить, что я сам ещё толком не знаю. Монстр округлил ещё сильнее свои и без того огроменные глаза и в полном недоумении дотронулся указательным пальцем до губы, пытаясь понять суть сказанного. — Ну, родители…

— Ааа, нет двух. Только мама… — она запнулась, для пущей сосредоточенности обхватив голову руками, вспоминая что-то. — Отделилась! — счастливо выпалила девочка, подобрав нужное слово. — Есть мама. Потом есть и я, и мама.