История первобытного общества

Основой хозяйства андаманцев было рыболовство, его главными орудиями — своеобразной формы лук в виде латинской буквы S, длинные бамбуковые стрелы с костяными наконечниками и небольшая лодка-однодеревка с аутригером (балансиром). В своих лодках андаманцы свободно выходили в море и, луча здесь крупную рыбу, обычно добывали ее в таком количестве, что, случалось, часть улова затем сгнивала. Подсобную роль в хозяйстве играла морская и сухопутная охота — на черепах, птиц, диких свиней, виверр. Все это было занятием мужчин, женщины собирали съедобные растения и вели домашнее хозяйство.

Андаманец с луком и стрелами.

Развитое рыболовство в сочетании с охотой и собирательством создало относительно надежный источник существования, позволивший андаманцам осесть в постоянных поселениях с прочными столбовыми домами размером до 300 м². Иногда, в сезоны сбора черепашьих и птичьих яиц, эти селения ненадолго пустели, иногда, из-за невыносимого зловония от скопления пищевых отбросов, они переносились на новое место, но в целом перед нами почти сложившаяся оседлая культура с усовершенствовавшимся и усложнившимся домашним хозяйством. Не довольствуясь различной деревянной, плетеной и кожаной утварью, андаманские женщины уже изготовляли настоящую керамику — грубые горшки, которые получали выскребая раковиной внутренность глиняного полушария. С изобретением керамики получила распространение варка пищи и, что имело особенно большое значение для упрочения оседлого быта, стало легче запасать ее впрок. Применявшийся андаманцами способ консервирования продуктов в принципе не отличался от нашего: бамбуковые сосуды с вареным или копченым мясом герметически замазывались глиной и подвергались длительному кипячению, уничтожавшему гнилостные бактерии.

Общественные отношения.

К тому времени, когда этнография впервые занялась изучением раннеродовой общины, последняя повсеместно претерпела радикальные изменения, связанные с изменением географической и особенно исторической среды, с влиянием соседних обществ, с европейской колонизацией и т. п. Первоначальный род по большей части деформировался и видоизменился. Но науке удалось восстановить главное: тот неизменный коллективизм, который был присущ отношениям между членами родовой общины. Охота облавой или загоном, ловля рыбы запорами или сетями, организованное собирательство, сооружение жилищ и лодок — все это требовало совместных усилий коллектива, а общий труд порождал общинную собственность на средства и продукты производства.

В коллективной собственности находилось, прежде всего, главное средство производства — земля, в данном случае промысловая территория со всеми имевшимися в ее пределах объектами охоты, рыболовства и собирательства, сырьем для производства орудий, утвари и т. п. Как правило, описанные выше общества охотников и рыболовов не знали иной формы собственности на землю, кроме общей собственности всей группы сородичей. Широко засвидетельствовано также коллективное владение охотничьими загонами и рыболовными запорами, лодками и сетями, жилищами и огнем. Отдельным лицам принадлежали только индивидуально изготовленные ими ручные орудия труда — копья, луки, топоры и пр., равно как и различные бытовые предметы. Существование личной собственности на индивидуальные орудия соответствовало производственным нуждам и интересам коллектива, так как их наиболее эффективное использование было возможно лишь в том случае, если они соответствовали индивидуальным особенностям владельца. Но и эти орудия производства обычно использовались в коллективе и всегда для удовлетворения нужд коллектива, поэтому личная собственность на них как бы растворялась в коллективной собственности сородичей. У австралийцев, огнеземельцев, бушменов известны обычаи, разрешавшие брать без спроса принадлежащие сородичу предметы и в то же время обязывавшие заботиться о них, как о своих собственных. Некоторые исследователи (М.В. Колганов, Ю.И. Семенов) даже рассматривают эту личную собственность на индивидуальные орудия не как личную, а как коллективную.

«Можно представить себе единичного дикаря владеющим, — писал Маркс. — Но тогда владение не есть правоотношение»[50]. Иными словами, личная собственность члена родовой общины была лишь его отношением к вещи, а общественные отношения между людьми определялись безраздельным господством коллективной родовой собственности.