История Первой мировой войны

Британская официальная история отмечает: «Главная задача союзников фактически состояла в штурме крепости. Согласно историческому опыту и прецедентам, здесь должна была присутствовать главная атака самыми крупными силами (или в самом слабом месте), несколько вспомогательных ударов на второстепенных участках — которые сами по себе должны были являться достаточно сильными, чтобы поддержать основную атаку, — и ложные атаки». Вместо этого распределение сил было столь же равномерным, сколько стереотипны оказались методы атак. Артиллерия, в любом случае недостаточная, была равномерно размазана по всей линии фронта. Почему же так произошло, что стало причиной подобной слепоты Главной квартиры? Причины имели еще довоенную основу.

«Следует признать, что задачи войны, которая носила бы в значительной мере осадный характер и требовала высокой концентрации артиллерии, необходимой для атаки мощных фортификационных сооружений, никогда не изучались Генеральным штабом на практике. Под влиянием генерала Г. Г. Уилсона (позднее сэр Генри Уилсон) имело место следование французским представлениям о природе будущей войны. Практически игнорировалась вся полученная от разведывательной службы информация о приготовлениях немцев и методах, отрабатывавшихся ими на маневрах».

Для того, чтобы понять проблему и развитие этого боя, необходимо вначале кратко описать местность этого театра военных действий. Во многих сражениях на Западном фронте топография имела исключительное значение и сильно влияла на сознание борющихся сторон. От Перонна, где Сомма под прямым углом заворачивает на юг, в северо-западном направлении тянется ряд холмов. Холмы эти образуют водораздел между Соммой и бассейнами рек Скарпы и Шельды. Этот хребет, прорезанный естественной долиной маленькой речки Анкр, был в руках германцев с октября 1914 года — со времени знаменитого «бега к морю». Хребет этот позволял противнику господствовать над окружавшей местностью и просматривать как позицию союзников, так и местность в ее тылу. В первый год этот недостаток не имел большого значения, ибо, когда британские гости сменили здесь в июле 1915 года французов, фронт выглядел здесь так мирно и настроения были столь миролюбивы, что это даже ошеломляло людей, привыкших к не прекращавшимся стычкам под Ипром или Ла-Бассе.

Донесения гласят, что на некоторых участках солдаты союзников уходили dejeuner

[80] в деревни сразу позади линии фронта, почти не тронутые войной. В окопах оставались только часовые. В одной деревушке, оказавшейся на «ничьей земле», каждую ночь враждующими сторонами соблюдалась полюбовная очередь на право переночевать с удобствами. Я сам могу поручиться за достоверность того, что в первые месяцы после занятия британцами этого фронта батальоны могли без всяких помех проводить занятия (учения) в поле, на виду у германских позиций. А шесть месяцев спустя точно там же биваки, расположенные в нескольких километрах за линией фронта, обстреливались постоянным артиллерийским огнем.

Политика французов в этом году (за исключением, конечно, активных столкновений) руководствовалась мудрым изречением: «Живи и жить давай другим». Оглядываясь на прошлое, можно с уверенностью сказать, что политика эта была разумнее политики британцев — беспрестанного «подливания масла в огонь» (беспокойства противника). Ибо в тех случаях, когда позиция германцев позволяла им господствовать над местностью и они обладали превосходством в средствах и боеприпасах, такая тактика изнуряла британские войска сильнее, чем войска противника, так что в конечном счете «измор» оказывался не там, где было желательно. Вдобавок такой тактикой англичане вынуждали германцев укреплять их систему обороны, искусственно развивая естественные преимущества позиции, в результате чего наступление вместо сравнительно слабой сети обороны, существовавшей осенью 1915 года, наталкивалось на почти непреодолимую крепость.

Мазефильд в своей книге «Старая линия фронта» удачно и точно описывает эту обстановку: