История Петербурга в преданиях и легендах

Есть, правда, легенда, которую М.И. Пыляев, осторожно называя её версией, приводит в примечаниях к своей книге «Забытое прошлое окрестностей Санкт-Петербурга». Согласно этой «версии», Пётр вывез Девьера не из Голландии, а из Англии. Его, «как хорошего каютного служителя», будто бы подарил ему адмирал Михель. Пётр приблизил молодого человека и сделал своим денщиком. Так или иначе, дальнейшая карьера юного Девьера, оказалась тесно связанной с его новой родиной – Россией и с её государем Петром I. По свидетельству современников, Девьер был «смышлён, вкрадчив, бескорыстен, неутомим, обладал живым, весёлым характером», да к тому же владел несколькими иностранными языками. В короткое время он получает одно звание за другим и привлекается даже к обучению царских детей.

Стремительное восхождение царского денщика по карьерной лестнице вызывало и зависть, и уважение одновременно. Зависти было больше. К тому же Девьер осмелился посягнуть на родство со вторым человеком в государстве – самим Александром Даниловичем Меншиковым. В 1710 году он пришел к Меншикову и официально попросил руки его сестры Анны Даниловны. Говорят, что как раз этого и не смог простить ему всесильный герцог Курляндский. Возмущенный дерзким предложением юного нахала, Меншиков велел своим слугам примерно наказать Девьера. Его избили до полусмерти и выбросили на улицу.

Но и это, если верить городскому фольклору, пошло только на пользу стройному красавцу. Он пожаловался царю на грубое поведение его любимца, и Пётр принял сторону Девьера. Согласно легенде, чтобы в дальнейшем оградить Антуана от рукоприкладства невоздержанного и грубого Меншикова, он специально придумал должность обер-полицмейстера Петербурга. И назначил на неё Девьера. Кроме того, Пётр будто бы преследовал и другую мысль. Так, по мнению самодержца, Девьеру легче было добиться руки своей избранницы.

Между тем описываемые нами романтические события происходили в 1710 году, а должность петербургского обер-полицмейстера впервые была учреждена царским указом только в 1718-м. Но легенда оказалась настолько живучей, что со временем приобрела статус едва ли не исторического факта. Может быть, потому что цель и в самом деле оправдала средства. Антуан Мануйлович стал-таки мужем Анны Даниловны, а Петербург получил нового и, судя по свидетельствам историков, весьма достойного хозяина.

Впрочем, друга в лице Данилыча Девьер так и не приобрёл, а, напротив, ожесточил его против себя до такой степени, что в конце концов это сыграло самую зловещую роль в его дальнейшей судьбе. В 1727 году, как раз накануне смерти Екатерины I, Меншикову удалось отомстить юному карьеристу. Он сумел оклеветать Девьера, будто бы тот в пьяном виде веселился вблизи покоев смертельно больной государыни. И та подписала указ о лишении обер-полицмейстера всех чинов и званий и ссылке его в Сибирь. На следующий день императрица скончалась, а по городу из уст в уста пронеслась фантастическая легенда о некой «обсахаренной груше», насквозь пропитанной смертельным ядом, которую подал Екатерине не кто иной, как Девьер. Кто был автором этой невероятной легенды – можно только догадываться.

Вернулся Девьер из ссылки через много лет, при императрице Елизавете Петровне. Она с детства помнила обходительного молодого человека, пытавшегося обучить её иностранным языкам. В 1744 году Антон Девьер был вновь назначен обер-полицмейстером Петербурга. Если верить фольклору, почтительный страх перед любым полицейским чином и трепетное уважение к полиции вообще, которые долгое время культивировались в дореволюционной России, велись от строгого, добросовестного и справедливого Антона Мануйловича Девьера, первого обер-полицмейстера Санкт-Петербурга, при одном имени которого будто бы «дрожали обыватели».