История Петербурга в преданиях и легендах

Ранняя петербургская топонимика

В ПОПЫТКЕ ОБЪЯСНИТЬ СМЫСЛ какого-либо географического названия, как правило, заложено не что иное, как неистребимое стремление к самоутверждению. Неслучайно поэтому огромное количество городских легенд связано с местной топонимикой. Петербург в этом смысле исключением не был. В 1703 году для первых петербуржцев, а это в основном были солдаты, пленные шведы да работные люди, согнанные сюда практически со всех концов тогдашней России, территория невской дельты была в полном смысле terra incognita – таинственной неизвестной землёй. Они её узнавали. И не в последнюю очередь через имена. Вокруг имён слагались красивые романтические легенды. Они предлагали такие толкования названий, которые, как правило, не имели ничего общего с реальностью. Но в этом и состояла их прелесть.

Один из островов дельты Невы – Елагин – получил своё название после 1777 года, когда владельцем его стал обер-гофмейстер императорского двора Иван Перфильевич Елагин. До этого остров несколько раз менял своё название. Но первоначально, в 1703 году, он был известен как Мишин, или Михайлин. На старинных шведских и финских картах он называется Мистуласаари, что в переводе как раз и означает «Медвежий остров». Возможно, название это было дано финскими охотниками, так же как и названия других островов дельты Невы: Заячий, Лосиный (ныне Васильевский), Кошачий (ныне Канонерский), Вороний (ныне Аптекарский) и так далее.

Дикий животный мир приневских лесов и в более поздний, петербургский период истории напоминал о своём существовании, оставляя по себе память в городской топонимике: река Волковка, Волково поле, Волкова деревня, Волково кладбище. Описания Петербурга первых десятилетий пестрят рассказами о волках, нападавших на собак, лошадей и даже людей. До наших дней дошли предания о солдате, разорванном среди бела дня перед Литейным двором, женщине, съеденной прямо перед дворцом Меншикова на Васильевском острове. Древний мир лесной фауны нехотя уступал человеку своё жизненное пространство. И человеку приходилось либо бежать от него, либо мириться с ним, приспосабливаясь к совместному существованию. Сохранилась даже курьёзная легенда, будто Петербург был основан Петром, потому что он смертельно боялся тараканов, которых в Москве было много. Пётр надеялся, что в новом городе их не будет.

Но вернемся к Елагину острову. Вот как объясняет его первоначальное название легенда, пересказанная Столпянским.

«В одну из светлых майских ночей 1703 года маленький отряд преображенцев делал рекогносцировку на островах дельты Невы. Осторожно шли русские солдаты по небольшому крайнему к взморью островку, пробираясь с трудом в болотистом лесу. Вдруг послышался какой-то треск. Солдаты остановились, взяли ружья на приклад и стали всматриваться в едва зеленеющие кусты, стараясь разглядеть, где же притаились шведы. И вдруг из-за большого повалившегося дерева, из кучи бурелома, с рёвом поднялась фигура большого серого медведя. „Фу, ты, пропасть, – вырвалось у одного из русских, – думали шведа увидеть, а на мишку напоролись, значит, остров этот не шведский, а Мишкин“».

Южнее Елагина расположен не менее знаменитый Крестовский остров, который на старинных картах допетербургского периода называется Ристи-саари, что переводится как Крест-остров. Вероятно, правы те исследователи, которые предполагают, что это название связано с придорожными надмогильными крестами, которые в давние времена служили ориентирами для путешественников. К идее креста сводятся и многочисленные легенды о происхождении названия острова. «Одни связывали это название с крестообразной формой озера, якобы находившегося здесь, другие указывали на находку на острове какого-то большого креста, третьи полагали, что поводом для наименования острова послужила часовня с крестом, упоминаемая в писцовой книге XVI века». Сохранилось предание и о некой первой каменной постройке на острове, будто бы имевшей форму Андреевского креста. Кроме того, в те далекие времена на острове в непроходимом лесу были якобы проложены в виде огромного креста две просеки – одна вдоль, другая поперек. Это-то, как уверяют, и дало название острову.

И наконец, третий из этой группы наиболее популярных петербургских островов – Каменный – назван так, согласно одному из преданий, по огромному валуну, поднимавшемуся из невских вод напротив его южного берега. Его старинное, допетербургское название тоже Каменный, только по-фински: Кивисаари. Это и понятно. Камней, оставленных древними ледниками в этих краях, было много. В стародавние времена практически всю территорию, раскинувшуюся вдоль Большой Невки, включая Старую и Новую Деревни, называли Каменкой.