Б. Н. Чичерин

История политических учений

Первая часть

Древний мир, Средние века

Посвящается бывшим товарищам,

Сергею Михайловичу Соловьеву,

Ивану Кондратьевичу Бабсту,

Михаилу Николаевичу Капустину,

Сергею Александровичу Рагинскому,

Федору Михайловичу Дмитриеву

и студентам Московского университета

Печатая начало курса, который я в течение шести лет читал в Московском Университете, я посвящаю его всем, кто в университете был мне дорог. Много в продолжение этого времени приходилось испытать и отрадного, и тяжелого; но из всего этого, как драгоценный клад, я вынес воспоминание о лучших, светлых сторонах университетской жизни. Прошло около года с тех пор, как я оставил кафедру: в деревенской тиши успокоилось чувство, возмущенное человеческою неправдою, и ныне я могу хладнокровнее смотреть на прошедшее. Лично для себя я не сетую на то, что совершилось. Принужденный покинуть место, на котором оставаться не позволяла мне честь, я сохранил возможность работать для тех, для кого работал и прежде. У меня более досуга для любимых занятий; возвратилась и свобода, всегда драгоценная человеку. Но я не могу не обратиться с печалью и сомнением к тому учреждению, которое я как святыню носил в своей душе. Не могу не обратиться с грустным словом и к вам, мои бывшие товарищи, разлученные ныне, как живой пример того, что искреннее, бескорыстное стремление к правде не всегда бывает залогом успеха. Мы некогда, действуя вместе, пытались стать на твердую почву закона; но, оказалось — увы! — что это был путь самый скользкий. Мы думали, что правое дело само собой найдет себе заступников, и не обрели ни единого. Мы вместе с вами встретились лицом к лицу с такими явлениями, которые оставляют в жизни неизгладимые следы и которые могли бы заставить нас усомниться и в людях и в обществе, если бы дружеская рука, поданная во имя добра, не подкрепляла наших сил, если бы благодарное слово, идущее от молодого сердца, не возбуждало в нас лучшие надежды. Мы видели унижение правды и закона; мы видели клевету, расточаемую на все стороны, бесстыдное искажение истины в журналах, преданных нечистому делу; мы видели и ТУ нравственную низость, которая, родясь в чужой душе, старается загрязнить внутренние, неведомые ей побуждения человека. Но если бы нам опять пришлось идти тою же дорогой, мы сызнова должны были бы сделать то, что мы сделали. Как честные люди, мы не могли поступить иначе. Когда перед нами совершался целый ряд беззаконий, позволено ли нам было молчать? Это было невозможно. Где есть беззаконие, там должен быть и протест. Он может быть практически бесполезен, но он всегда нравственно необходим. Это не только право, это прямая обязанность каждого гражданина, каждого члена коллегии, обязанность, от исполнения которой зависит прочное утверждение законного порядка в русском обществе. Протестуя во имя права и законной свободы голоса, мы возбудили против себя злобу и подверглись осуждению. Но есть одно, чего никто у нас отнять не может, — это сознание исполненного долга, перед законом и перед совестью. Не успех, а уверенность в правоте своих целей и в чистоте своих побуждений дает нравственную силу человека. Нося в себе это сознание, он может смело глядеть в лицо неправде сильных и отвечать презрением на беззастенчивую клевету.