История Православной Церкви до начала разделения Церквей

Природное красноречие Магомета, поэтический дар слова, выразившийся в его Коране, волшебные сказки, которые он умел передавать как сущую быль, некоторые его личные качества, наконец, благоприятные условия именно того времени — волнение среди христиан вследствие ересей, религиозная вражда, разделявшая арабов-язычников — все это способствовало тому, что лжеучение Магомета быстро распространялось и число его последователей с каждым днем умножалось при содействии учеников, которых он собрал около себя. Магомет умел внушить народу безграничное доверие и горячую привязанность к себе; умел направить воинственный пыл аравитян к делу, которое представлял делом священным; учил их презирать опасность и смерть, представляя им, что определенной каждому судьбы миновать нельзя. Вскоре он завладел Меккой, а потом и вся Аравия признала его учение и власть. В лице своем он соединял власть и духовную, и гражданскую.

Утвердившись в силе, Магомет отправил послов ко всем соседним народам — в Абиссинию, в Египет, в Персию, в Константинополь — с приглашением покориться исламу. Когда император Ираклий отверг это предложение, Магомет со значительными силами собрался идти на него войной — но вскоре (в 632 году) скончался, и войну продолжал преемник его Абубекр, первый калиф

, или наместник пророка. Успехи Абубекра и наследника его Омара были так быстры, что чрез несколько лет в Сирии, Египте, Палестине распространилось учение Магомета, и все эти страны признали власть калифа. В 637 году Омар осадил Иерусалим; жители защищались два месяца с отчаянным мужеством, но принуждены были сдаться. Патриарх Софроний вел переговоры и сдал город Омару под условием, чтобы были сохранены в целости Гроб Господень и христианские храмы. Это условие было соблюдено; на месте же, где стоял храм Соломона, Омар заложилмечеть: так называется молитвенный дом магометан.

В продолжение VII века калифы завоевали Персию, Армению, Каппадокию и часть Африки, но потерпели неудачу, осаждая Константинополь, и принуждены были платить дань Византийской империи. Считая святой обязанностью своей распространение ислама, калифы после победы всегда требовали от побежденных признания Магомета пророком; налагали на них дань, от которой освобождались лишь те, которые соглашались принять ислам; часто подвергали христиан преследованиям и тяжким истязаниям, ругались над верой их, упрекали их в многобожии и идолопоклонстве, указывая, что они поклоняются Святой Троице и чествуют иконы. Во многих странах христианство очень оскудело, а с этим вместе падало и просвещение: разрушались школы и библиотеки. Овладев Александрией в 638 году, калиф Омар велел сжечь тамошнюю библиотеку, самую значительную в мире, наполненную сокровищами знания и литературы, собранными Птолемеями. "Если эти книги содержат то же, что Коран, то они не нужны, — говорил он, — если же другое, то они вредны". Так погибли невозвратно драгоценные рукописи Александрийской библиотеки, основанной почти за триста лет до Рождества Христова.

Преследуя христиан, победители оказывали покровительство различным сектам — несторианам и другим — в Египте, Сирии и Месопотамии. Это покровительство не относилось к вере их; но сектанты, ненавидевшие православных, оказывались полезными союзниками и верными подданными магометан.

Так суждено было, по воле Божией, разориться и подпасть под неверную власть многим Церквям православным, некогда процветавшим и великим Благочестивые современники признавали это бедствие карой Божией христианам за их взаимные распри, за оскудение любви и веры и упадок добрых нравов.

XX. Иконоборчество

Седьмой Вселенский собор. Иоанн Дамаскин

Едва начала Церковь Православная на Востоке успокаиваться от возмущавших ее ересей, как поднялась в ней новая жестокая смута от насилия над древним благочестивым ее обычаем — молиться, взирая на иконы Спасителя, Божией Матери и святых угодников Божиих.

Этот обычай, издревле вошедший в употребление и служивший к великому утешению верующих, подавал иногда повод к злоупотреблениям. Люди, недавно бывшие еще язычниками, не отвыкшие от вековых преданий идолопоклонства, впадали в суеверие и склонны были соединять со святыми иконами понятия, свойственные язычеству, то есть, поклоняясь иконам, чествовали неразумно не священное лицо, к которому от образа возводится молитвенная мысль, но сам образ делали предметом обожания. Против этого грубого суеверия всегда восставала Церковь, но вместе с тем благоговейно сохраняла древний обычай. Еще в IV веке святой Григорий Богослов, рассуждая об этом обычае, советует хранить его и не отменять из-за случайного суеверия, напоминая ученым и знатным людям, что для множества неученых, неграмотных и простых священные изображения служат вместо книг, возбуждая чувство веры и поучая в вере.