История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

«Несчастный португалец был постоянной мишенью издевательств, на котором капитан и помощники оттачивали свою жестокость. Капитан, видимо, в самом деле находил особое удовольствие в том, чтобы избивать и мучить его. Среди других примеров бесцельного и ненужного варварства следует отметить, что капитан заставлял этого матроса глотать живых тараканов под страхом крайне жестокого избиения и прикладывания к его ранам солонины. Эту последнюю мучительную и унизительную альтернативу матрос часто предпочитал глотанию отвратительных тварей. Когда это случалось, он нуждался в припарке к ранам для предотвращения некроза. Большую часть времени нашей стоянки у побережья этот человек был прикован за шею к медному котлу (в камбузной рубке) цепью такой длины, которая позволяла ему набирать воду у борта. В таком положении он оставался на палубе день и ночь, подвергаясь капризам погоды, и был вынужден без посторонней помощи подавать еду не только членам команды, но также рабам. Тело бедняги от макушки до пят покрылось шрамами и рваными ранами, перекрещивающимися во всех направлениях так, что он выглядел самым жалким существом.

На второй день после прибытия на остров Сент-Винсент помощник вызвал матросов наверх убирать паруса, чтобы их повесить сушиться. Команда решительно отказалась это делать, пока ее не накормят. Матросы голодали три дня подряд, хотя заметили, что на борту имелось много провизии. Но даже если бы не имелось, ее можно было легко достать у купцов, которым передали корабль на консигнацию. Капитан, узнав о требованиях матросов, привел всю команду к судье, который порекомендовал ей вернуться к выполнению своих обязанностей на судне, добавив, что уверен в готовности капитана обеспечить команду обильным питанием. Матросы сразу же согласились последовать его совету и отправились сопровождать капитана, возвращавшегося на борт корабля. Едва они пришли, как капитан приказал поднять паруса. Матросы отказались это делать с той же решимостью, что и прежде, заявив, что не будут работать без кормежки. Вслед за этим капитан сходил на берег и вернулся с ордерами на арест и констеблем, которому дал указание задержать трех самых активных матросов.

В компании с капитаном констебль отвез активистов на берег и посадил в тюрьму. Во время отсутствия капитана остальные члены команды попросили у судна, стоявшего неподалеку, прислать лодку. Эту просьбу немедленно выполнила команда судна, которая, вероятно, уже знала о том, что происходило на борту «Литтл Перл». Недовольные члены команды на лодке двинулись к берегу, забыв о своем жалованье и оставив на борту часть одежды. С тех пор их судьба неизвестна.

Бондарь, весьма трудолюбивый человек в летах, получив вскоре вместе с одним из офицеров половину жалованья, отправился на берег сделать необходимые покупки и вернулся вечером на борт в подпитии. Его сразу же схватили капитан с помощником и избили так беспощадно, что он в бесчувствии пролежал на голых досках палубы двенадцать– четырнадцать часов. На следующее утро он обнаружил у себя несколько ушибов на голове, один глаз его полностью закрылся и сильно воспалился, губы потрескались и распухли. Судя по следам на палубе, он потерял много крови.

После этого не происходило ничего существенного до того, как они собрались выйти в море. Однако в это время капитан привез на корабль трех освобожденных из тюрьмы матросов. Обнаружив, что их жалованье было потрачено капитаном на оплату их содержания в тюрьме и прочие расходы, двое из них попытались объясниться с капитаном. В ответ он сбил их с ног и стал пинать. Избив двух матросов с крайней жестокостью, он заключил всех троих в матросский кубрик. Боцман в небольшом подпитии возмутился этим проявлением несправедливости и высказал свое мнение в очень неприятных для капитана выражениях. Тот поступил с боцманом еще хуже, чем с двумя матросами. В состоянии бесчувствия его притащили к решетке носового люка и бросили головой вниз в кубрик, где содержались три матроса. Все они находились там, пока корабль не вышел в море. Затем их выпустили, и они выполняли свои обязанности, пока не прибыли в Бристоль. Затем три матроса, сидевшие прежде в тюрьме, потребовали свое жалованье за все время вояжа. Оно не превысило и пяти шиллингов каждому».

В заключение главы еще одно свидетельство о жестокости. Боцман одного невольничьего корабля[26] был добросердечным человеком. Незадолго до того, когда судно покинуло побережье Гвинеи, он заболел дизентерией, но ему не позволили никакого послабления в работе: