История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

22 августа 1805 года «Каролина» бросила якорь у торговой фактории в устье реки Вольты, которая впадает в Бенинский залив между Золотым Берегом и территорией Дагомеи. Здесь была зафрахтована шхуна, и капитан Биллинг двинулся вверх по реке. Вдоль берегов виднелись туземцы, работавшие на своих кукурузных полях, в траве паслись стада скота, а ближе к вечеру негры в каноэ привезли молоко и обменяли на безделушки. На следующий день показались рисовые поля с десятками каналов, пересекающих их в разных направлениях. 29 августа шхуна стала на якорь перед Мале, поселением с примерно тремя тысячами жителей, в центре которого располагался рынок. Его хижины образовывали полукруг на холмистой стороне, обращенной к реке. Здесь капитан Биллинг организовал экспедицию в горы Конт, высившиеся к северо-востоку, для торговли на золотых рудниках. В то время шла война между верховным вождем ашанти, который правил в Мале, и Дагомеей. Многих пленников отправляли или вниз по реке для продажи в рабство, или в горы мыть золото.

Мы отправились с длинной процессией черных торговцев и воинов – охранников для белых людей. Покинув поселение, мы вскоре углубились в густые джунгли. Командиром воинов ашанти являлся негр свирепого вида – черный, как гагат, с шерстью, заплетенной в жесткие локоны, его зубы остро заточены, на щеках зияли два глубоких пореза. Он был раскрашен красной глиной, что придавало ему неземной вид. Квобах отличался гигантским ростом, он носил копье, имел при себе рог для пороха и сумку на ремне вокруг шеи. Три раба несли его оружие – один держал тяжелый, кривой меч, другой – палицу, третий – мушкет. Нам не оставалось ничего другого, как идти налегке, потому что много чернокожих туземцев несли наш багаж. Всего нас было сто пятьдесят человек. Дневные передвижения были короткими, по ночам же останавливались в какой-нибудь прекрасной деревушке и угощались, словно лорды, африканскими деликатесами. Женщины мололи кукурузу, готовили рисовые пироги и доили коров, которых гнали рядом с нами, как тягловый скот. После ужина туземцы били в свои тамтамы, то есть деревянные барабаны, пели и танцевали, пока не наступало время расположиться лагерем. Затем воины-ашанти организовали караульную службу. Белые люди подвесили под деревьями гамаки, и ночь прошла достаточно спокойно, если не считать рева диких зверей.

Однажды вечером мы расположились лагерем на берегу спокойной реки, затененной огромными деревьями. Мы ужинали под великолепный заход солнца. Одни чернокожие туземцы лениво бродили, покуривая свои трубки, другие лежали на траве, в то время как жены кормили их булочками с маслом и вкусными кусочками козленка, который был забит и тушился с тех пор, как мы остановились. Неожиданно на нас напали, и в воздухе замелькали стрелы. Оказалось, что лес заполнен дикарями. Я сидел под деревом и потягивал воду из кальяна, когда началось нападение. Почти сразу я увидел, как ко мне приближается негр с огромной дубиной. Квобах, наш командир ашанти, сделав прыжок, оказался перед ним, но к нему метнулся десяток врагов со всех сторон. Меня сбили с ног, прежде чем я мог взяться за оружие.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу у подножия дерева, связанный по рукам и ногам. Казалось, лес горел от сотни факелов, которые негры воткнули в землю или размахивали ими вверх и вниз, держа в руках. Туземцы бегали взад-вперед и визжали, как безумные. Их тела были раскрашены белыми полосками так, что они выглядели как скелеты, прыгая повсюду. Один из них заметил, как я повернул голову, и прыгнул ко мне, ужасно вереща. Он поднес к моему лицу какой-то предмет, который держал в руках. Это была человеческая голова – голова белого человека, – с нее капала кровь. Неподалеку от того места, где я лежал, на берегу реки виднелось бревно. Время от времени к нему подтаскивали за ноги жертву. Голову жертвы помещали на бревно, и тупой удар боевой палицы немедленно лишал жизни несчастного.

Перед рассветом черный лагерь пришел в движение. Я видел, как гонят наших коров, а за ними – около пятидесяти воинов Мале и их оруженосцев, связанных попарно. Среди ужасных дикарей, которые за ними следовали, было некоторое число воинов-женщин с луками и перекинутыми поперек их обнаженных грудей колчанами со стрелами. Каждая женщина держала на острие копья вверху голову или ногу одного из расчлененных пленников. Я слышал о существовании у дагомейского вождя женщин-воинов – амазонок, – и это навело меня на понимание, к кому я попал.