История религий. Том 2

В завоевании Византии турками-османами последними использовался лозунг священной борьбы против неверных. В дальнейшем Османская империя захватила Аравийский полуостров и Египет и стала продвигаться на запад вдоль северного побережья Африки. Султан Селим I получил возможность освятить свое господство на Ближнем Востоке, так как в его руках оказались ключи от Каабы и на территории его государства находились оба святых города суннитского ислама — Мекка и Медина; на этом основании султан включил в свою пышную титулатуру еще звание «слуги (стража? — И. К.

) обоих святых городов». Существует легенда о том, что проживавший при дворе побежденного Селимом каирского мамлюкского султана отпрыск аббасидских халифов Мутеваккиль официально передал Селиму звание халифа и тем возвел его в ранг главы мусульманского мира. В. Бартольд доказал, что эта легенда была сочинена на потребу султанов одним турецким армянином во второй половине XVIII в.¹

Во всяком случае с 1517 г. османские султаны стали считать себя духовными вождями всех мусульман.

Духовенство завоеванных стран освящало власть тех, в чьих руках данная страна оказывалась. Вспомнили хадис, по которому каждое столетие Аллах посылает мусульманам «обновителя веры» ²

. Прежде такими обновителями считали богословов, вносивших особый вклад в разработку вероучения; теперь нашелся более актуальный объект для почетного звания. И само собой разумеется, «обновитель ислама» должен был обладать нераздельной властью, как светской — над теми странами, которые входили в состав его государства, так и духовной — над мусульманами во всем мире. Теоретически это выглядело довольно логично, но практически реализация такой власти часто наталкивалась на серьезные трудности. То, что османского халифа не признают шииты, представлялось в порядке вещей; считалось, что с ними можно и нужно вести такую же священную войну, как и вообще с иноверцами, а вопрос о том, когда и с кем начинать войну, решался соображениями практической политики и стратегии. Сложнее было, если османского халифа отказывались признавать таковым свои же сунниты. Когда в начале XVIII в. Иран в лице своей правящей верхушки примкнул к суннизму, не признав в то же время верховенства османского халифа, это послужило поводом к тому, чтобы вести войну с Ираном в целях его полного завоевания. В 1726 г. османское духовенство выступило с разъяснениями, по которым в мире может существовать только один имам, причем была сделана ссылка на текст хадиса: «Если принесут присягу (одновременно) двум халифам, то убейте одного из них» ³

. Необходимость единовластия османского султана над мусульманами всего мира нередко обосновывалась также текстом Корана: «Если бы были там (на небе. — И. К.) боги, кроме Аллаха, то погибли бы они» (21, 22). Но такие «боги», как шахиншах Ирана, погибать не хотели, и между двумя исламскими государствами долгое время велись войны.

Экспансия османов в Северной Африке встретила сильное сопротивление в Марокко, опять-таки имевшее религиозно-идеологическую оболочку. Вдохновителем и организатором этого сопротивления был исламский монашеский орден марабутов, монастыри (завии) которых являлись укрепленными пунктами и играли не только религиозную, но и военно-стратегическую роль в качестве опорных пунктов сопротивления всем, против кого следовало вести джихад — священную войну. В борьбе против португальских и испанских завоевателей обоснование необходимости джихада не представляло трудностей, ибо речь шла о сопротивлении христианам, мушрикун (многобожникам). Но марабуты поднимали народ и против господствовавшей в Марокко династии Маринидов, и в особенности против тюрков, хотя и те и другие были мусульманами-суннитами. И здесь, однако, находилось религиозное обоснование. Марабуты выдвигали в качестве законных и богоугодных властителей так называемых шерифов, претендовавших на то, что они происходят от самого Мухаммеда. Угнетенные народные массы должны были под влиянием пропаганды марабутов надеяться на то, что, придя к власти, шерифы организуют общественные порядки на более справедливых основах, заповеданных пророком. Как ни были туманны эти надежды, они способствовали созданию такой идеологической атмосферы, которая побуждала людей с оружием в руках выступать против Маринидов и османов. Борьба была успешной. В 1525 г. в стране воцарилась династия шерифов, были нанесены поражения испанцам и португальцам. Марокко устояло против османов. Положение народных масс от этого, разумеется, не улучшилось, что обусловливало в дальнейшем новые движения, тоже протекавшие в религиозной форме.