История религии в 2 томах

Гиттонец вознамерился во что бы то ни стало овладеть этой, по его мнению, магической властью. Он явился к Петру с деньгами, прося посвятить в тайну низведения Духа. Апостола его предложение глубоко оскорбило. Значит, самарянин смотрел на благодать Христову как на волшебный дар, который может быть механически передан или куплен!

— «Серебро твое да будет в погибель с тобою, — вырвалось у Петра, — потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги!» (Деян 8: 20).

Симон был растерян, испуган и стал просить прощения. Однако едва ли его раскаяние было искренним. Когда он понял, что не сможет занять в общине место, на которое рассчитывал, он отделился и основал собственную секту. Впоследствии ее считали христианской, хотя она не имела ничего общего с Евангелием. Согласно преданиям, Симон многие годы противодействовал ап.Петру и даже в Риме продолжал соперничать с ним.[87]

Отцы Церкви видели в Симоне Гиттонском «родоначальника всех ересей». Действительно, его теософия — насколько можно судить о ней — открыла длинный ряд попыток подменить христианство пестрой смесью народного суеверия и гностического оккультизма. Люди тех дней, как и в каждую кризисную эпоху, тянулись ко всевозможным тайным учениям, которые могли бы «все объяснить». Это позволило симонианам просуществовать несколько столетий.

Между тем Петр и Иоанн завершили свою миссию среди новокрещеных и вернулись в Иерусалим. По дороге они уже сами обращались со словами благовестия к жителям этой области. Посещение Самарии показало, как строго Церковь оберегает свое духовное единство. С тех пор апостолы и их преемники будут внимательно следить за всем, что происходит в рассеянных общинах, и сохранять с ними живую связь.

Крещение первого иноплеменника

Через двадцать лет после описываемых событий евангелист Лука познакомился с Филиппом в Кесарии. От него он и узнал о дальнейшем ходе проповеди в Палестине. В частности, Филипп рассказал ему об одном эпизоде, которому придавал огромное значение. Он покинул Самарию внезапно, повинуясь велению свыше. Бог указал ему дорогу на юг, ведущую из Иерусалима в Газу. Это могло показаться бессмысленным, так как со времени разрушения Газы войсками Александра, город и его окрестности оставались безлюдными. Но благовестник знал, что Господь призывает его туда не случайно.

В самом деле, на старом заброшенном тракте показалась одинокая колесница. Она явно принадлежала чужеземцу: в Иудее ими давно не пользовались. Филипп, не раздумывая, поравнялся с едущим и зашагал рядом. В коляске сидел темнокожий, причудливо одетый человек и читал вслух развернутый свиток, но, как бывает при долгой однообразной езде, попутчики разговорились. Приезжий оказался евнухом, царедворцем эфиопской царицы Аксума. На его родине давно существовала иудейская колония, и немало эфиопов склонилось к возвышенному единобожию Библии. К их числу принадлежал и этот вельможа, который возвращался из паломничества в Иерусалим. Минуя Газу, он держал путь вдоль моря в далекую черную Африку.

Эта удивительная беседа представителей столь чуждых культур стала возможной лишь благодаря двум факторам: еврейской диаспоре и распространению эллинской цивилизации. Оба спутника знали греческий язык и имели общую веру. Эфиопский пилигрим читал перевод Книги Исайи. Филипп заинтересовался, понятно ли ему написанное. Тот ответил, что хотел бы получить некоторые разъяснения, и предложил эллинисту сесть к нему в колесницу.

Замечательно, что Филипп не столько предлагал чужеземцу новое учение

или правила жизни, а, как выражается Лука, «благовествовал ему об Иисусе» (Деян 8: 35). Слова его были так убедительны, что спутник, увидев при дороге водоем, вырытый, вероятно, пастухами–кочевниками, прямо спросил: «Вот вода, что препятствует мне креститься?» (Деян 8: 36).

Филипп всегда действовал быстро и по наитию. Он пренебрег тем, что все наставление эфиопу свелось к дорожной беседе, и что тот, строго говоря, даже не был прозелитом. Настоящими прозелитами считались лишь полностью вошедшие в иудейскую общину, а евнухов в нее не принимали. Словом, он был готов перешагнуть через все правила. Остановили лошадей, и оба — эллинист и африканец — вошли в воду… Так в семью учеников Христовых вступил первый представитель народов, которым еще древний пророк обещал спасение.

В ранней Церкви сохранилось предание, что именно этот человек, крещенный Филиппом, положил начало христианству на своей родине.

Последующие годы Филипп провел в городах Израиля, расположенных у берегов Средиземного моря, где продолжал проповедовать. В Кесарии он нашел себе жену и надолго обосновался в этом эллинизированном городе. У него было четыре дочери, которые прославились пророческим даром. Вокруг Филиппа образовалась община верных, ей суждено было иметь долгую и славную историю, связанную с именами Оригена, Памфила, Евсевия.

Центурион Корнилий