История религии в 2 томах

Христианские мыслители поняли всю опасность новой ереси. Вопрос, по сути дела, заключался не в самих иконах. Отрицая божественные изображения, иконоборцы тем самым отрицали возможность воплощения Духа и одухотворения материи, что противоречило основам православного учения. Поэтому крупнейшие деятели Церкви повели решительную борьбу против иконоборчества. Папа Григорий II, а за ним и папа Григорий III решительно осудили эту ересь. Григорий III приказал прекратить сбор подати в Византию, дав понять, что отныне он не считает себя подданным византийского императора. Выступление Григория III поддержала вся Италия.

Часть самых стойких греческих христиан была солидарна с папой. Византию охватили пожары междоусобиц. Правительство ответило новыми взрывами преследований. Как это всегда бывает, наиболее суеверная и темная часть толпы, которая недавно сама превращала иконы в идолов, теперь участвовала в разгромах церквей и монастырей. Спасая иконы, многие христиане рисковали жизнью. Константинопольский Патриарх Герман, известный церковный поэт, был репрессирован. По преданию, художник–иконописец Лазарь был страшно изувечен и брошен в тюрьму, где, несмотря ни на что продолжал заниматься живописью. Многие кончали жизнь на плахе, других растерзала толпа.

Однако Церковь не сдавалась. Лучшие ее представители самоотверженно отстаивали истины Православия. Огромное значение для преодоления ереси иконоборчества имело творчество Иоанна Дамаскина, который стремился догматически и философски обосновать значимость и необходимость икон в христианской жизни и в богослужении. Дамаскин рассматривал религиозную живопись двояко: как объективный процесс, запечатлевающий реальность мира, и как субъективный, раскрывающий внутренний мир художника. Живопись для него, подобно Евангелиям, передает религиозные истины, воспринятые через веру художника. «Бог, — писал Дамаскин, — для нашего спасения истинно сделался человеком; не явился только в человеческом образе, как являлся Аврааму и пророкам, но по существу и истинно стал человеком, жил на земле, общался с людьми, творил чудеса, страдал, был распят, воскрес и вознесся на небо — и все это происходило реально, было видимо людьми и описано в память и поучение нам, не жившим тогда». Евангелия отразили жизнь Христа на земле. А так как, продолжает Иоанн, не все умеют читать, то иконы «служат нам братским напоминанием». Часто случается, пишет Дамаскин, «что мы и не думаем о страданиях Господа, но как только увидим икону Распятия, вспоминаем о спасительном Его страдании, и преклоняемся не перед веществом, а перед Тем, Кто изображен».

Иоанн Дамаскин четко сформулировал христианское понимание иконы, и его концепция впоследствии утвердилась в Церкви. Однако иконоборцы были настроены решительно. Стараниями византийского двора Дамаскин лишился доверия халифа и вынужден был оставить общественную деятельность. Тем временем гонения усиливались. Происходили повальные аресты. Преследуемые монахи массами уходили в Испанию, где папа уже стоял на пороге своей политической независимости; те же монахи, которые остались в Византии, составили вместе с верными православию христианами большую антиправительственную партию, стремившуюся добиться самостоятельности Церкви. Эту партию возглавил игумен Студийского монастыря Феодор Студит (759 — 826), один из наиболее выдающихся деятелей в истории восточного христианства.

Вселенский Собор (787 г.). Окончательная победа Православия

К концу VIII века движение иконоборцев идет на убыль. Регентша византийского престола Ирина, женщина красивая, властная и коварная, была ревностной почитательницей икон. Кроме того, чтобы добиться трона, она нуждалась в поддержке влиятельных церковных деятелей. В это время на константинопольскую кафедру был возведен патриарх Тарасий, который согласился занять ее при условии, что иконопочитание будет утверждено на Вселенском Соборе. Ирина, уже ставшая императрицей, созвала Собор, который открылся в 786 году в Константинополе, под председательством патриарха Тарасия. На Соборе присутствовали легаты папы Адриана I. Однако между сторонниками и противниками иконоборчества произошли столкновения, Собор был сорван и открылся вновь только через год. Епископы–иконоборцы получили на Соборе прощение, а на последних заседаниях было составлено определение о почитании икон, где говорилось: «Мы неприкосновенно сохраняем все церковные предания, утвержденные письменно и неписьменно. Одно из них заповедает делать живописные церковные изображения, так как это согласно с историей евангельской проповеди, служит подтверждением того, что Бог–слово истинно, а не призрачно вочеловечился, и служит на пользу нам». Иконы были признаны «напоминательными начертаниями» — почести им разрешалось воздавать только как образам. Тем самым Собор, отвергнув ересь иконоборчества, вместе с тем преодолел крайности иконопочитания, когда иконы рассматривались чуть ли не в качестве идолов.