История Рима. Том 2

Новый военный набор обнаружил острый недостаток в людях. Все италики, способные носить оружие, должны были поклясться, что не покинут Италии. Капитанам судов, находившихся в италийских гаванях, запрещалось брать к себе на борт военнообязанных мужчин. Трудно сказать, что произошло бы, если бы кимвры тотчас же после своей двойной победы двинулись через Альпы в Италию. Но они сначала наводнили область арвернов, с трудом отражавших их натиск в своих крепостях; вскоре кимврам надоело заниматься осадой крепостей, и они двинулись дальше, но не в Италию, а на запад, к Пиренеям.

Если бы окоченевший политический организм Рима еще был способен собственными силами вызвать спасительный кризис, этот кризис должен был наступить именно теперь. По одной из тех удивительных счастливых случайностей, которыми так богата римская история, положение было следующее: с одной стороны, опасность была достаточно близка, чтобы пробудить всю энергию и весь патриотизм граждан; но, с другой стороны, она наступила не столь внезапно, чтобы не дать возможности развернуть эти ресурсы. Однако и на этот раз в Риме повторилось лишь то же самое, что происходило четыре года назад после поражений в Африке. Действительно, катастрофы в Африке и Галлии носили по существу один и тот же характер. Возможно, что в первом случае вина падала больше на олигархию в целом, а во втором  — больше на отдельных должностных лиц. Но общественное мнение справедливо усматривало в обоих случаях результаты все усиливающейся неспособности правительства, которое сначала поставило на карту честь государства, а теперь — и самое его существование. Теперь, как и прежде, в Риме не обманывались насчет действительных причин зла, но и теперь, как тогда, не сделали даже попытки уничтожить их в корне.

Всем было ясно, что причина катастрофы заключается в самой системе. Однако и на этот раз ограничились привлечением к ответственности отдельных лиц, с той лишь разницей, что теперь новая гроза разразилась над головами олигархов с гораздо большей силой, так как катастрофа 649 г. [105 г.] по своим размерам и опасности превосходила катастрофу 645 г. [109 г.]. Верный инстинкт общественного мнения говорил ему, что единственным средством против олигархии является тирания. Сообразно с этим общественное мнение поддерживало всякую попытку видных военных оказать давление на правительство и в той или иной форме свергнуть олигархию и заменить ее диктатурой.

Первые удары обрушились на Квинта Цепиона. Они были вполне заслужены, так как ближайшей причиной поражения у Араусиона явился отказ Цепиона подчиниться Максиму; не говорим уже о, вероятно, справедливом, хотя и не доказанном, подозрении в присвоении толозанской добычи. Впрочем, раздражение оппозиции против Квинта Цепиона объясняется отчасти также тем, что будучи консулом, он осмелился сделать попытку отнять у капиталистов право быть присяжными. По отношению к нему был нарушен старинный почтенный принцип, повелевающий уважать святость общественной должности даже в лице недостойного ее представителя; в свое время негодование против виновника поражения при Каннах осталось затаенным в душах римлян, теперь же народное постановление лишило виновника араусионского поражения проконсульского звания и даже имущество его было отобрано в казну (649?) [105 г.] — этого не случалось в Риме со времени внутренних потрясений, поведших к падению царской власти. Вскоре после этого новым постановлением народа Цепион был также исключен из сената (650) [104 г.]. Но этим не удовлетворились; требовали новых жертв и прежде всего — казни Цепиона. Несколько оппозиционных трибунов во главе с Луцием Аппулеем Сатурнином и Гаем Норбаном предложили в 651 г. [103 г.] назначить чрезвычайный суд для расследования дел о государственной измене и о хищениях в Галлии. Предварительное заключение и смертная казнь за политические преступления были фактически отменены в Риме; тем не менее Цепион был арестован, и открыто высказывалось намерение приговорить его к смертной казни и привести приговор в исполнение.

Правительственная партия пыталась снять это предложение, используя право трибунской интерцессии. Однако трибуны, заявившие протест, были силой выгнаны из собрания, и в возникшей свалке несколько самых именитых сенаторов были ранены камнями. Следствия нельзя было избежать, и в 651 г. [103 г.] началась такая же волна процессов, как шесть лет назад. Сам Цепион, его сотоварищ по командованию Гней Маллий Максим и много других видных лиц были осуждены. Один из народных трибунов, личный друг Цепиона, пожертвовав своим собственным гражданским существованием, с трудом отстоял по крайней мере жизнь главных обвиняемых⁵⁵.