История Рима. Том 2

По своим убеждениям Метелл, так же как и вся его влиятельная семья, был упрямым и непримиримым аристократом. Как должностное лицо, он считал своей заслугой использование наемных убийц для блага государства и, вероятно, высмеял бы поступок Фабриция с Пирром как непрактичный и донкихотский. Но он был непоколебим в своих решениях; как администратор не поддавался ни угрозам, ни подкупу, кроме того был дальновидным и опытным полководцем. В этом отношении он был настолько свободен от сословных предрассудков, что своими ближайшими помощниками назначил людей незнатного происхождения: Публия Рутилия Руфа, превосходного офицера, высоко ценимого в военных кругах за то, что он ввел в своем отряде образцовую дисциплину и усовершенствовал систему военного обучения, и храброго Гая Мария, сына латинского крестьянина, выслужившегося из простых солдат. В сопровождении этих и еще нескольких способных офицеров Квинт Метелл в 645 г. [109 г.] в качестве консула и главнокомандующего прибыл в африканскую армию. Эта армия находилась в состоянии полного разложения, так что военачальники до сих пор не решились вести ее во вражеские владения, а солдаты наводили страх только на несчастных жителей римской провинции. Энергичными мерами Метелл быстро реорганизовал армию и весной 646 г. [108 г.] повел ее в Нумидию³⁷

. Югурта, убедившись, что положение изменилось, счел свое дело проигранным и еще до начала военных действий предложил римлянам на этот раз действительно серьезное соглашение; в конце концов он добивался только одного, — чтобы ему оставили жизнь.

Но Метелл решил — возможно, что он следовал инструкциям самого сената, — что война должна окончиться лишь полным подчинением Нумидии и казнью дерзкого Югурты. Действительно, только такой исход войны мог удовлетворить римлян. Югурта после своей победы над Альбином прослыл освободителем Ливии от ненавистного чужеземного ига. При его энергии и коварстве и при беспомощности римского правительства он и после заключения мира мог в любое время снова зажечь на своей родине пожар войны. Только когда царя Югурты не будет более в живых, спокойствие в Африке могло считаться обеспеченным, и африканская армия могла удалиться. На предложение царя Метелл официально дал уклончивый ответ; втайне же он подстрекал послов выдать римлянам своего повелителя живым или мертвым. Однако если Метелл думал состязаться с африканцем на поприще тайных убийств, то он встретил в своем противнике истинного мастера этого дела. Югурта проник в замыслы Метелла, и так как у него не было другого исхода, стал готовиться к отчаянной защите.