История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции

А. Д. Протопопов следовал сценарию, успешно реализованному 14 февраля. Полицейские пулеметчики заняли свои места на крышах домов. В ночь с 25 на 26 февраля были арестованы почти все находившиеся в Петербурге активные деятели левых партий – свыше 100 человек, в том числе сестра Ленина А. И. Ульянова-Елизарова, 5 членов комитета большевиков и остатки Рабочей группы. Исходивший из традиционных представлений А Д. Протопопов надеялся таким образом обезглавить революцию. Но как вскоре выяснилось, арестованные ничем не руководили; революция развивалась сама собой – это была «революция без революционеров».[2271]

26 февраля войска получили приказ стрелять в демонстрантов. С. С. Хабалов вывел на улицы самые верные, как он считал, части – учебные команды. К вечеру центр города с помощью пулеметов был «очищен» от митингующих. Самый большой расстрел произошел на Знаменской площади, где действовала учебная команда Волынского полка во главе со штабс-капитаном И. С. Лашкевичем; здесь было убито больше 40человек.[2272] «Могло казаться, что царизм снова выиграл ставку и движение будет раздавлено», – писал Н. Н. Суханов.[2273]

Как свидетельствует А. Ф. Керенский, после расстрелов, вечером 26 февраля, «собралось Информационное бюро левых партий… На этом самом заседании люди, несколько часов назад представлявшиеся самыми непоколебимыми революционерами, категорически доказывали, что революционное движение идет на спад… что революция любого типа в данный момент невозможна…»[2274] Эти «революционеры» – А. Ф. Керенский перечисляет их: «эсеры, социал-демократы, большевики, народные социалисты, трудовики» – не могли представить себе, что на следующее утро произойдет революция.

Однако дальнейшее развитие событий было естественным и закономерным: произошло то, о чем предупреждал П. Н. Дурново, и то, что уже не раз повторялось при подавлении голодных бунтов: войска перешли на сторону народа. Рабочие, очевидцы расстрелов, сразу же бросились к казармам запасных частей, умоляя запасников остановить своих товарищей из учебных команд, и уже вечером в день расстрела произошел первый солдатский бунт. Состоявшая из фронтовиков четвертая рота Павловского полка (1500 солдат) двинулась в город, но у восставших было лишь 30 винтовок и, расстреляв все патроны, они были вынуждены сложить оружие и вернуться в казармы.[2275]

Восстание Павловского полка было лишь первой вспышкой – можно было предвидеть новые волнения. Всю ночь на 27 февраля генерал С. С. Хабалов получал тревожные сообщения из казарм, поначалу они не подтверждались, но в штабе ожидали нового солдатского бунта – и он произошел. Вернувшиеся после расстрелов солдаты Волынского полка на ночной сходке решили больше не подчиняться карательным приказам – однако речь об организации какого-либо выступления на сходке не шла. Когда утром И. С. Лашкевич пришел на построение, солдаты отказались повиноваться; штабс-капитан вышел во двор казармы – и тут из окна прогремел сразивший его выстрел. Кто стрелял – осталось неизвестным, но выстрел послужил сигналом к бунту.[2276] Восстание было настолько спонтанным, что в ответ на вопрос об инициаторах выступления Волынского полка солдаты называли шесть разных имен.[2277] Солдаты вышли на улицу и направились поднимать другие полки; вскоре они соединились с рабочими Выборгской стороны, которые захватили оружие и сражались с полицией. Колонна солдат и рабочих двигалась по Петрограду от казармы к казарме; в некоторых случаях восставшим приходилось преодолевать сопротивление стоявших на проходных учебных команд, прежде чем запертые в казармах солдаты получали возможность присоединиться к «мятежникам». В других случаях части сами выходили навстречу восставшим с музыкой и пением «Марсельезы». Лишь один самокатный полк, в который набирали рекрутов из состоятельных слоев населения, отказался участвовать в «мятеже» – однако его сопротивление было быстро подавлено. Утром 27 февраля восставших солдат насчитывалось 10 тыс., днем – 26 тыс., вечером – 66 тыс., на следующий день – 127 тыс., 1 марта – 170 тыс., т. е. весь гарнизон Петрограда. Днем 27 февраля С. С. Хабалов отправил отряд (сколько смог собрать – всего лишь около тысячи солдат) против «мятежников», но после незначительных столкновений солдаты перешли на сторону восставших. После этого Хабалов сосредоточил последние верные царю части у Зимнего дворца и Адмиралтейства; генерал М. И. Занкевич вышел переговорить с солдатами и понял, что на них рассчитывать нельзя; солдаты понемногу самовольно покидали Дворцовую площадь. К утру у С. С. Хабалова в Адмиралтействе осталось только полторы тысячи солдат, которые потребовали у генералов отпустить их (но Хабалов утверждал, что он сам распустил солдат под угрозой обстрела из пушек Петропавловской крепости). Генералы остались в Адмиралтействе дожидаться ареста.[2278]