История России. От Горбачева до Путина и Медведева

Ответ США в начале 1990-х годов был неадекватным, это признавали многие на Западе. Без сомнения, можно было сделать больше для поддержки России во время ее переходного периода. И все же были причины (некоторые из них довольно правдоподобные), почему США не торопились с помощью.

Сначала проблема заключалась не столько в малодушии американских лидеров, сколько в предпочтениях американской общественности. Вашингтон больше не предоставил помощи в значительной степени потому, что американские избиратели не хотели этого. В одном из опросов, проведенном в августе 1991 года, 75 % населения выступили против предоставления денежных грантов для Советского Союза. Если бы Буш или Клинтон предложили серьезные суммы, они бы не сделали это через Конгресс. Если бы они выдвинули какой-нибудь новый план Маршалла, Капитолий бы насмешками заставил их отказаться от него. Вполне возможно, что здесь бы помогли более решительные усилия по информированию общественности; но это не точно.

В то же самое время скептики наверняка считали, что данный политический конфликт и кажущийся хаос в Москве, а также эффективность помощи – все это было под вопросом. Даже если бы Вашингтон заставил появиться по волшебству стабилизационный фонд в несколько миллиардов долларов в начале 1992 года, тогда была бы причина усомниться, позволило ли бы это Ельцину стабилизировать рубль. Правительство и парламент уже конфликтовали между собой. Федеральный бюджет России ежеквартально пересматривался в течение года. Если бы США помогли Ельцину сбалансировать бюджет, парламент бы опять нарушил этот баланс. Пока Россия не решила вопрос с этим политическим тупиком, деньги бы ничего не решили. И, чтобы совсем запутать, Борис Фёдоров, бывший министр финансов, практически умолял Запад не посылать помощь в начале 1990-х годов, потому что Ельцин провел реформы, только когда его прижали к стене.

Предоставляя некоторую помощь пенсионерам и бедным, Соединенные Штаты могли бы, вероятно, продемонстрировать добрую волю. Но не было никакой инфраструктуры, чтобы реализовать такие программы без серьезной коррупции. Существовало много историй, иногда преувеличенных, но зачастую правдивых, касающихся гуманитарной помощи для обогащения посредников. Сильным аргументом было то, что Запад должен был списать по крайней мере часть советского долга. В 1991–1992 годах западные чиновники ошибочно полагали, что экономический кризис будет недолгим и что нефтегазовые запасы России позволят ей заплатить. К 1993 году такие иллюзии, конечно же, рассеялись. Тем не менее, списания долга не произошло.

НАТО

Россия обиделась, что ее бывшие союзники по Варшавскому договору чувствовали потребность в защите от ее возможного вторжения. Россия перевернула чистый лист. Она двигалась в сторону демократии. Русских обидело то, что их подозревают и боятся.

И тем не менее даже тем, кто симпатизировал России, пришлось признать, что Запад не может закрывать глаза на законные интересы жителей Восточной Европы. Безусловно, защита уязвимых слоев населения была более необходима, чем удовлетворение стремления России к уважению и лидерству среди соседей. Когда Тэлботт сказал, что расширение НАТО – это правильно, он, несомненно, имел в виду именно то, что расширение НАТО необходимо.

Русских обидело то, что их подозревают и боятся.

Граждан Праги или Варшавы нельзя обвинять в том, что они видели свое будущее достаточно туманным. Поляки наблюдали, как их страну неоднократно дробили на части, интеллигенцию ссылали в Сибирь, население с одной стороны истребляли нацисты, с другой – Красная Армия. Страна постепенно восстанавливала силы и устремилась на запад в 1945 году, превратившись в «народную демократию», живущую под советским попечительством. Чехи сначала были под гнетом нацизма, затем коммунизма, их пражскую весну раздавили советские танки. После всего этого они не могли просто поверить, что Россия была реформирована. Лидеры США не могли посмотреть Гавелу и Валенсе в глаза и сказать: вы самостоятельны.

Нельзя было делать вид, что все эти события не являются частью истории. Запад предал Восток в Мюнхене, в Москве в 1944 году (когда Черчилль разделил страны на клочке бумаги, а Сталин обвел их синим карандашом), а затем еще раз в Ялте. Многие считали, что было неправильно со стороны Соединенных Штатов принять покорение Восточной Европы Советским Союзом. Черчилль отдал ее за бесценок в обмен на Грецию.

Даже сторонники расширения НАТО договорились, что Россию при правлении Ельцина нельзя наказывать за грехи Сталина. Россияне пострадали от советского тоталитаризма, как и любая другая нация. Но Запад не мог начать все с чистого листа. Карта Европы была составлена Сталиным. Поэтому, когда Валенса и Гавел пришли к Клинтону и сказали «никогда больше», у них было право обратиться к чувству вины Америки и попросить подтверждения.