История России. От Горбачева до Путина и Медведева

Не слишком сильно с каждым годом, но с каждым месяцем его пребывания у власти комсомольский задор, намерение возвеличивания покидали его, а боль внутри возрастала, постепенно превращая Горбачёва в еще более жесткого и самоотверженного. Мне казалось, он испытывал удовлетворение прославленного спортсмена, думающего о том, как достичь еще лучшего результата. Таким образом, американский футболист мчался во весь дух, зная, что его остановят и это будет болезненная остановка: мощный защитник уже на его пути. Но следующая схватка уже будет ближе к противнику; возможно, по пути к нему его еще не раз собьют с ног.

Игру пришлось закончить. Будущий мэр Москвы Юрий Лужков посетил Горбачёва в Кремле сразу после августовского переворота и заметил, что он потерял свое прежнее очарование – ту скрытую и дьявольскую жизнерадостность, которая ранее скрывалась за каждой фразой и служила подтекстом в каждом разговоре, пресекала все возражения собеседника.

В конце концов имя Горбачёва, стало скорее фирменным знаком: узнаваемое яркое родимое пятно стало мелькать в рекламе ресторанов «Пицца Хат» и дома моды Луи Виттона. Он стал вести обычную жизнь знаменитости: сыграл яркие эпизодические роли в паре фильмов, занялся благотворительной деятельностью, возглавил свой личный фонд, написал мемуары, опубликовал обозревательские статьи. Вопреки советам своей жены Раисы и других людей он баллотировался на пост президента России в 1996 году, вытерпел нападки злобно настроенных оппонентов и получил 0,5 % голосов. И в становившихся все длиннее перерывах между интервью и путешествиями у него было время неоднократно в мыслях переиграть историю.

В момент отчаяния Горбачёв сказал своему преданному помощнику Черняеву: «Все революции кончаются неудачей, хотя и изменяют страну, а некоторые – целый мир». Горбачёва можно рассматривать как самый успешный провал в истории.

Глава 2

Настоящий

Медленными целенаправленными шагами Борис Ельцин, первый демократический политик России, устремился в толпу. С дежурной улыбкой на лице, которая была одновременно и уверенной, и глупой, и открытой, и сдержанной. Это был 1996 год? или 1991? или 1990? или 1989? Судьба страны зависит от того, сможет ли этот человек наладить связь с массой простых россиян: бабушками в платочках, беззубыми мужчинами и сидящими у них на плечах детьми. Любят они его или ненавидят, но здесь они ради него. Они пришли, чтобы что-нибудь выкрикнуть, чтобы протянуть ему руку. Он сосредоточен, делает все возможное, используя искусство, которое он ввел в России, более разрушительное, чем западный джаз или порнографические фильмы, – искусство избирательной кампании.

От таких встреч с народом, как потом напишет, он черпает жизненную силу. Это его причастие, святое вино и хлеб. Он слушает, шутит, обещает, тянется, чтобы похлопать по плечу и пожать руку, вызывает их улыбки, веру в то, что завтра будет лучше, печальную веру, потому что в то же самое время они знают, что лучшего будущего не будет; но вера связывает их с этим человеком, с этой громадиной, ростом 187 см и весом больше центнера, с копной седых волос, развевающихся на ветру. В течение часа они упивались его убеждением, что он может сделать все.

Сибиряк

Однажды ночью 1934 года человек в военной форме появился в продуваемой насквозь комнате барака, где жили Ельцины. Трехлетнего Бориса разбудил шум. Он уснул на руках у матери, вторя ее рыданиям, сам не зная почему. Должно быть, года через три он увидел своего отца снова. Николай Ельцин, плотник, помог местному подразделению НКВД выполнить их ежемесячную норму по аресту антисоветских агитаторов.