История России XVIII-XIX веков

Манифест 13 июля заложил идейные основы николаевского самодержавия. В историю России оно вошло как первая попытка идеократического правления, когда целостная, повсеместно насаждаемая и жестко контролируемая система воззрений определяла основы внутренней и внешней политики, развитие просвещения и культуры, частную жизнь граждан. Поддержание социальной и политической стабильности, противостояние разрушительным европейским учениям требовали возведения «умственных плотин» и создания универсальной идеологической доктрины. Решать эту задачу выпало С. С. Уварову, который принадлежал к тем немногим николаевским сановникам, кто никогда не служил в военной службе. Однако царь ценил его политический кругозор, умение обращать на пользу самодержавию достижения европейской мысли.

Николаевская идеократия.

Уваров был умен, прекрасно образован. В александровское время он был попечителем Петербургского учебного округа, в 1818 г. стал президентом Академии наук. В общественной жизни слыл последователем Карамзина, входил в «Арзамас». В разгар борьбы с Наполеоном Уваров написал несколько французских брошюр, обращенных к европейскому общественному мнению, где идейно обосновал необходимость противостояния деспотизму. Он выражал надежду, что «цари, народы на могиле Бонапарта совместно принесут в жертву деспотизм и народную анархию». Революция была для него «грудой преступлений и бесполезных несчастий». Убежденный монархист, Уваров полагал, что республиканский строй «неприменим к современной системе великих европейских государств». Общеевропейским идеалом он считал легитимное правление, где «мощные барьеры обеспечивают гражданские свободы личности».

После 14 декабря арзамасский либерализм Уварова улетучился. В 1832 г. он был назначен на пост товарища министра народного просвещения. Его первым шагом стало очищение Петербургского университета, выразившееся в увольнении неугодных профессоров, вторым — ревизия Московского университета, где было раскрыто «дело Сунгурова»: студенты обвинялись в сочувствии польским повстанцам. Изучив причины «своевольства» студентов, он пришел к выводу: «Не ученость составляет доброго гражданина, верноподданного своему государю, а нравственность его и добродетели». Благодаря Уварову нравственность и добродетель стали категориями николаевской внутренней политики.

Стержнем уваровского отчета о ревизии Московского университета стала мысль привести всю культурную и общественную жизнь России «к той точке, где сольются твердые и глубокие знания с убеждением и теплою верою в истинно русские хранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего Отечества». Отчет получил одобрение императора, Уваров стал министром народного просвещения. Находясь на этом посту, он окончательно систематизировал те воззрения, что стали основой николаевской идеократии и сводились к доктрине превосходства православной и самодержавной России над европейским Западом. Эти идеи лежали в основе манифестов Сперанского и Блудова, начала были изложены в поздних политических сочинениях Карамзина. Цель доктрины Уваров формулировал четко: «Изгладить противоборство так называемого европейского образования с потребностями нашими; исцелить новейшее поколение от слепого, необдуманного пристрастия к поверхностному и иноземному, распространяя в оных душах радушное уважение к Отечеству».

Призванный императором к решению задачи, которая была тесно связана «с самою судьбою Отечества» и заключалась в том, чтобы «найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие», Уваров провозгласил национальными началами православие, самодержавие и народность. Он утверждал: «Искренно и глубоко привязанный к церкви отцов своих, русский искони взирал на нее как на залог счастья общественного и семейственного. Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть… Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия». Следование основам православия и самодержавия отвечало давним традициям консервативной общественной мысли. Народность, понимаемая как особые свойства русского народа — покорность, смирение, долготерпение, потребовала пояснений: «Относительно народности все затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий; но народность не заставляет идти назад или останавливаться, она не требует неподвижности в идеях».