История России XVIII-XIX веков

Как видно из списка, здесь были и бывшие подручные Бирона и люди, не стоявшие близко к новой императрице. Подлинные сотрудники Елизаветы были еще в тени. Совет принял текст присяги. Иа другой день под грохот пушек царица вступила во дворец, и началось приведение гвардейских полков к присяге. А фельдмаршал Б. X. Миних, барон К. Л. Менгден, граф А. И. Остерман и граф М. Г. Головкин были заключены в Шлиссельбург.

Брауншвейгское семейство вместе с фрейлиной Юлией Менгден поначалу было отправили за границу (они уже добрались до Риги). Потом решение было внезапно изменено. Около года семейство прожило в Динамюнде (под Ригой), а затем, в январе 1744 г., было отправлено в Раненбург, откуда летом того же года переведено в Холмогоры (под Архангельском). Несмотря на опалу и лишения, Анна Леопольдовна почти ежегодно увеличивала свое семейство. В Холмогорах у них было уже, не считая первенца, четверо детей (Екатерина, Елизавета, Петр и Алексей). После родов четвертого ребенка Анна Леопольдовна скончалась 28 лет. Здесь, в Холмогорах, осиротевшее семейство прожило на полутюремном режиме до 1780 г., когда по приказу Екатерины II детей (принц Антон уже умер к тому времени) вывезли в Данию.

Судьба Ивана Антоновича. Что же касается низвергнутого младенца-императора, то в Холмогорах его изолировали от остального семейства, и он пробыл там в полном одиночестве под надзором некоего майора Миллера до 1756 г. Затем внезапно Иван Антонович был тайно переведен в Шлиссельбург — скую крепость.

Долгие годы мальчик-узник рос в невыносимых условиях. По инструкции надзирателю гвардейскому капитану и его сменщику прапорщику предписывалось постоянно быть в «казарме» с арестантом. «А кроме ж вас и прапорщика, — говорилось в инструкции, — в эту казарму никому ни для чего не входить… когда ж для убирания в казарме всякой нечистоты кто впущен будет, тогда арестанту быть за ширмами, чтоб его видеть не могли». Нетрудно понять, что в этих условиях юноша вырос физически и морально надломленным, человеком с расшатанной, болезненной психикой.

Офицерская охрана еще к тому же постоянно издевалась над ним. Это проглядывает в донесениях некоего охранника Овцына о том, что «хотя в нем болезни никакой не видно, только в уме несколько помешался». Мальчик что-то еще смутно помнил о прошлом и в припадке гнева называл себя великим человеком, принцем. «Дня три как в лице кажется несколько почернел, — пишет перепуганный Овцын об одном из таких припадков, — и чтоб от него не робеть… воздержаться не могу; один с ним остаться не могу; когда станет шалеть и сделает страшную рожу, отчего я в лице изменюсь, он, то видя, более шалит». Так продолжалось долгие годы, вплоть до 1764 г.

Итак, 28 ноября был издан манифест, обосновавший все права на престол новой императрицы. Новая государыня раздавала милости направо и налево. А. Г. Разумовский, П. И. и А. И. Шуваловы, М. И. Воронцов были сделаны камергерами. Гвардейские офицеры всех полков и офицеры Ингерманланд-ского и Астраханского полков получили желаемое — треть годового жалованья, солдаты Преображенского полка — по 12 тыс. руб., Семеновского и Измайловского — по 9 тыс. руб., Ингерманландского и Астраханского — по 3 тыс. руб. Гренадерская рота преображенцев была отмечена особо — получила звание «лейбкомпании», а капитаном ее стала сама царица. Всем им пожаловано было потомственное дворянство и деревни (каждый рядовой лейбкомпании получил по 29 душ крепостных). Итак, механизм, исправно сработавший, был, так сказать, вознагражден.

Сразу же было объявлено об уничтожении Кабинета и восстановлении в правах Сената. Сенат был обновлен, в него вошли: фельдмаршал князь Ив. Ю. Трубецкой, тайный советник А. П. Бестужев-Рюмин, обергофмейстер С. А. Салтыков, генерал-прокурор князь Н. Ю. Трубецкой, обер-прокурор И. О. Брылкин, великий канцлер князь А. М. Черкасский, адмирал граф Н. Ф. Головин и др.

Наряду со старыми выдвигались и новые фигуры. После торжественной коронации 25 апреля 1742 г. родственник царицы принц Гессен-Гамбургский стал генерал-фельдмаршалом, А. Г. Разумовский — обер-егермейстером, в графское достоинство возведены Бестужевы-Рюмины, генерал Чернышев и т. д.

Однако эти выдвижения еще не остановили ожесточенной реакции против иностранцев (среди новых фигур были такие фамилии, как Шварц, Грюнштейн и др.). Необходим был процесс над бывшими заправилами. И он был проведен. В январе 1742 г. Б. X. Миних был приговорен к четвертованию, А. И. Остер-ман — к колесованию, К.-Р. Левенвольде, К. Л. Менгден, М. Г. Головкин — к отсечению головы. После инсценировки приготовлений к казни осужденным была объявлена милость Елизаветы: казнь заменена ссылкой Б. X. Миниха в Пелым, А. И. Остермана — в Березов, К.-Р. Левенвольде — в Соликамск и т. д.