История России XVIII-XIX веков

К губернским дворянским съездам начала 1862 г. был приурочен выход в Лейпциге брошюры А. И. Кошелева, который обрушивался на бюрократию, «источник происшедших, настоящих и будущих бедствий для России». В традициях славянофильства он требовал созыва Земской думы «в Москве — в сердце России, поодаль от бюрократического центра». Политические идеалы Кошелева были использованы представителями консервативно настроенного дворянства. Вожди крепостнической фронды Н. А. Безобразов, В. П. Орлов-Давыдов, А. П. Платонов выступали с притязаниями на ограничение самодержавия и были убеждены, что правительство, отменив крепостное право и тем самым лишив помещиков собственности и важных привилегий, должно поступиться частью своей власти. Они мечтали об «исправлении ошибки 19 февраля 1861 года» и отстаивали идею узкосословной дворянской конституции. В новых исторических условиях он повторяли олигархические дворянские проекты начала XIX в. Их целью было закрепление преобладания дворянства в политической жизни страны. Взгляды дворян-конституционалистов выражала газета «Весть», выходившая с 1863 г.

Дворянский конституционализм играл заметную роль в общественной жизни. В 1862–1865 гг. предложения Орлова-Давыдова и Платонова не раз сочувственно обсуждались в губернских собраниях петербургского и московского дворянства, в дворянских собраниях других губерний. В январе 1865 г. московское Дворянское собрание значительным большинством голосов приняло предложенный Орловым-Давыдовым адрес на высочайшее имя, который содержал пожелания олигархической конституции. В адресе говорилось: «Призванному вами, государь, к новой жизни земству, при полном его развитии, суждено навеки упрочить основу и крепость России. Довершите же, государь, основанное вами государственное здание созванием общего собрания выборных людей от земли русской для обсуждения нужд, общих всему государству. Повелите вашему верному дворянству с этой же целью избрать из среды себя лучших людей». За опубликование этого адреса «Весть» была закрыта, Орлов-Давыдов выслан из Москвы. Настроение дворянства было таково, что Александр II в беседе с молодым лидером московских дворян Д. П. Голохвастовым в сентябре 1865 г. был готов обещать в скором времени конституцию. Вместе с тем он пояснял свою позицию: «И теперь вы, конечно, уверены, что я из мелочного тщеславия не хочу поступиться своими правами! Я даю вам слово, что сейчас на этом столе я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня — и завтра Россия распадется на куски. А ведь этого и вы не хотите».

Идеологи самодержавной власти. Здесь Александр II был прав. Польское восстание 1863 г. обратило внимание российской общественности на вопрос о государственном единстве империи, которое в либеральных и консервативных кругах стало пониматься как высшая ценность. Выразителем этих общественных настроений стал Катков. На страницах «Русского вестника» и редактируемой им газеты «Московские ведомости» он доказывал благодетельность самодержавной власти и самодержавной инициативы, отстаивал идею особого пути политического и социального развития России, обличал Герцена и Бакунина, в которых он видел «изменников русскому делу». Перемена во взглядах недавнего западника-англомана и сторонника конституции была разительна, но она отвечала эволюции большинства российского общества. После каракозовского выстрела и представители олигархического дворянства «помирились» с верховной властью.

Идейно-теоретическое обоснование российский консерватизм получил в сочинении бывшего петрашевца Н. Я. Данилевского «Россия и Европа», над которым он работал в середине 1860-х гг. Книга Данилевского содержала изложение оригинальной исторической концепции, в основе которой лежало представление о смене культурно-исторических типов, высшим из которых признавался славянский. Данилевский последовательно отстаивал идеи политического панславизма, писал о необходимости освобождения славянских народов силой русского оружия. Он мечтал о создании Всеславянской федерации «с Россией во главе, со столицею в Царьграде». Самодержавие он понимал как органичную форму государственной власти в России. Он утверждал, что Россия «составляет единственное обширное государство, имеющее под ногами твердую почву, в котором нет обезземеленной массы, в котором, следовательно, общественное здание зиждется не на нужде большинства граждан, не на необеспеченности их положения, где нет противоречия между идеалами политическими и экономическими». Основа российского экономического консерватизма, подчеркивал он, заключается «в крестьянском наделе и в общинном землевладении». Последнее утверждение — дань, которую российский консерватизм платил распространенной в обществе вере в особый путь развития России, основанный на крестьянской общине.