История России XVIII-XIX веков

Первые мануфактуры села Иванова появились в 40-х гг. XVIII в. Владельцами их были Гр. Бутримов и И. Грачев. Выделение крупных предприятий из массы мелких активно идет примерно с 60-х гг. XVIII в. Появляются крупные мануфактуристы — И. М. Ямановский, А. Гандурин, Е. И. Пономарев, И. П. Дурденевский и др. На мануфактуре Е. И. Грачева число наемных достигало 500 человек. В конце века у И. М. Ямановского работало до 900 человек наемных рабочих.

Если в конце 60-х гг. в текстильной промышленности было 231 крупное предприятие, в том числе 73 суконные мануфактуры, 85 полотняных и 60 шелковых, то в конце XVIII в. число предприятий текстильной промышленности достигло 1082, из них суконных — 158, полотняных — 318, а шелковых — 357. За три с небольшим десятилетия рост более чем в 4,5 раза. В области металлургического производства и металлообработки в конце 60-х гг. насчитывалось 182 предприятия, а в конце XVIII в. — около 200. Рост небольшой, однако теперь это были более крупные предприятия. В конце XVIII в. в горной и металлургической промышленности было занято свыше 100 тыс. крепостных мастеровых и 319 тыс. приписных крестьян. Доля наемных рабочих была невелика. Общее число предприятий с конца 60-х гг. выросло с 683 до 2094. Среди них немало очень крупных предприятий. Уже в 60-е гг. встречаются текстильные производства с числом рабочих от 2 до 3 тыс. человек. В Украине также появились весьма крупные суконные предприятия (такие, как Рясская, Путивльская, Лутковская мануфактуры и др.). В Литве и Белоруссии интенсивно развивались стекольное, поташное, зеркальное производства, основывались текстильные мастерские и т. п.

К концу XVIII в. весьма заметен был и рост числа мелких предприятий, пользующихся только свободным наемным трудом. Общее число наемных выросло в них за вторую половину века с 25 тыс. до 50 тыс. человек. В области судостроения число наемных к концу века возросло до 30 тыс. человек, в горнодобывающей промышленности — до 15 тыс. человек. На предприятиях Мануфактур-коллегии число вольнонаемных к концу века составило около 60 тыс. человек (а в такой отрасли, как хлопчатобумажное прядение, наемные составляли 90 % рабочей силы). Если к этому добавить, что судоходный промысел собирал ежегодно к концу века до 200 тыс. наемных, то общее количество лиц наемного труда приблизится к 0,5 млн человек. Таким образом, к концу XVIII в. можно говорить о складывающемся типе капиталистических производственных отношений (капиталистическом укладе).

Вместе с тем подавляющая масса рабочих российской промышленности оставалась в крепостной зависимости. Причем в эпоху Екатерины II крепостных к фабрикам уже не покупали, но приписки государственных крестьян к казенным заводам и фабрикам продолжались. Тем не менее промышленное предпринимательство дворянства продолжало развиваться вопреки интересам купечества. В XVIII в. и особенно после 1765 г. дворяне энергично вторглись в сферу винокурения и продажи казне вина. «Бесчисленное множество корыстолюбивых дворян… — с гневом писал А. Т. Болотов, — давно уже грызли и губы и зубы от зависти, видя многих других от вина получающих страшные прибытки». Новые правила негласно позволяли дворянам-заводовладельцам, сдавая в казну всего лишь 100–200 ведер вина, одновременно производить и сбывать тысячи ведер «левой» продукции. И это было в стране, где постоянной была угроза голода. А ведь, по словам А. П. Волынского, вместо «большой чарки» можно было бы выпечь «по целому хлебу: такому, что человек доволен будет 4 дня». Но дух наживы был сильнее всего. Он еще раньше подвигнул дворян на заведение домашних вотчинных «фабрик», где крепостные крестьяне-мастеровые ткали полотна, сукна и т. д. Число таких фабрик неуклонно росло. Ряды дворян-предпринимателей ширились и росли. Активно включались дворяне и в торговые обороты, брали подряды у казны и т. д. Крупнейшие елизаветинские фавориты и вельможи Воронцовы, Шуваловы и другие — почти все были втянуты в крупную предпринимательскую деятельность. Владельцами сотен суконных и шерстяных фабрик также были дворяне. Другие же группировки дворянства, в основном живущие за счет промысловой деятельности своих крепостных, были не прочь ослабить ограничения для крестьян и в области торговли, и в области промышленной деятельности.

Торговля. Единственной областью монопольной деятельности купечества оставалась собственно торговля. В условиях громадных пространств страны, отсутствия надежных коммуникаций, обилия различных опасностей на пути товаров на эту форму извлечения выгоды дворянство, как правило, не претендовало.