История Российская IX-XVII вв.

В конце 1480‑х гг. наместником в Новгороде был назначен Яков Захарьин — Кошкин. Он не церемонился с опальным городом, облагая жителей непомерными штрафами, «ставил на правеж». Обиженные и ограбленные новгородцы пытались найти справедливость у Ивана III. Тогда наместник обвинил своих обличителей в государственной измене — покушении на жизнь наместника. Великий князь и его дума приняли версию Захарьина. Как записал инок Кирилло — Белозерского монастыря, «лета 6997 князь великий Иван вывел из Новгорода из Великого бояр и гостей с тысячю голов»[344]. По свидетельству ростовской летописи, Я. Захарьин оговорил новгородцев, после чего одни опальные были казнены, а другие выселены из Новгорода. Московский великий князь, завершает свой рассказ летописец, «приведе из Новагорода боле седми тысящ житих людей — инных думцев (участников «заговора». — Р. С.) много Яков пересече и перевешал»

[345]. На основании новгородских писцовых книг можно установить, что земель в Новгороде лишилось более 1000 новгородских бояр и житьих людей[346]

. В среднем семья насчитывала до 6–7 человек. Следовательно, вместе с опальными из Новгорода было выселено до 7000 человек. Все это подтверждает достоверность летописных сведений. Приведенные летописи не сообщают о наделении ссыльных новгородцев землями на Москве.

В московской летописи по «Списку Царского» можно найти дополнительные сведения о ссылке новгородцев, но тут происшедшее оценивается под иным углом зрения: великий князь Московский перевел новгородцев «всех голов больши тысячи, и жаловал их на Москве, давал поместья… а в Новгород Великий на их поместья послал московских многих… детей боярских…»[347]. Приведенное свидетельство дало основание для вывода о том, что в большинстве опальные новгородцы стали помещиками московских уездов (В. Б. Кобрин)

[348]. Критический анализ источников обнаруживает уязвимость такого вывода. Известие, помещенное в «Списке Царского», слишком тенденциозно, чтобы доверять ему. «Список Царского», датируемый началом XVI в., служил продолжением Софийской I летописи[349]

. Автор «Списка Царского» утверждал, будто московские служилые люди были присланы в Новгород на «поместья» новгородских бояр. Летописец не знал, что до завоевания Москвой никаких поместных земель в Новгороде не было, а местные бояре владели вотчинами. Автор «Списка Царского» писал в то время, когда в Новгороде безраздельно господствовало поместье, а вотчинные времена были основательно забыты. Неосведомленность летописца очевидна.

В. Б. Кобрин составил обширный перечень «новгородских выселенцев», поступивших на службу в Москве. Но специалист по Новгороду В. Л. Янин установил, что в этом перечне, за единичным исключением, вообще нет представителей новгородских боярских семей[350]. Лишь единицы из ссыльных новгородцев получили землю в московских уездах и превратились в московских служилых людей.

Сословие новгородских землевладельцев сложилось исторически. На протяжении веков это сословие обеспечивало политическое руководство «республикой» и ее экономическое процветание в неблагоприятных условиях русского Севера. Экспроприация всех новгородских землевладельцев доказывала, что речь шла не об объединении Новгорода с Москвой, а о жестоком завоевании, сопровождавшемся разрушением всего традиционного местного строя общества.