История российских евреев (1881-1917)

Всякий человек приближается к Богу, когда Божественная душа преобладает в нем над животной, и это приближение совершается мыслью, словом и делом. Доброе деяние всегда ведет к восстановлению единства со Всевышним, злое деяние - отдаляет от Него, увеличивает разобщенность с Ним. Главным источником веры является Божественная, разумная, душа, у которой три основных свойства: мудрость - разум "в потенции", понимание - разум в действии и знание - соединение познающего с познаваемым, преобразование мыслей в намерения, связующее звено между разумом и чувством, интеллектом и эмоциями. Путь истинной веры - мысленно проникать в бесконечную мудрость Творца, изучать завещанный Им Закон и исполнять Его заповеди с пониманием, потому что при таком исполнении заповедей все в человеке, включая и его разум, посвящено служению Богу. "Человек, - учил рабби Шнеур Залман, - постигающий своим умом какой-нибудь религиозный закон или постановление, тем самым постигает и обнимает своим умом волю и мудрость Бога… Поэтому… изучение Торы можно назвать хлебом и питанием души. И если настоящий хлеб питает тело, превращаясь внутри его в кровь и плоть, и составляет условие физического существования, то так же и Тора, если только человек изучает ее со всей сосредоточенностью мысли и сливает ее воедино со своим разумом, становится пищей и причиной жизни разумной души".

Рабби Шнеур Залман освободил хасидизм от многих суеверных представлении и не позволял развиваться чрезмерному культу цадиков. Праведник, или цадик, считал он, это мудрец, учитель, а не пророк и ни в коем случае не чудотворец, к которому обращаются с просьбами об исцелении и помощи бесплодным женщинам. В Литве и Белоруссии было больше ученых евреев, нежели в Польше или на Украине, и там не мог привиться хасидизм южного толка, более основанный на чувстве и экстазе, нежели на разуме. Именно поэтому к рабби Шнеуру Залману во множестве шли ученые люди, которые желали соединить в вере чувство с познанием, и в учении "Хабада" они нашли для себя желаемое. А их авторитет и их пример привлекали в хасидизм и прочее население.

В 1784 году в городе Могилеве противники хасидизма осудили заочно рабби Шнеура Залмана и его последователей, объявили их вне закона и потребовали в обидной форме, чтобы глава хасидов явился лично в Могилев и выслушал их приговор, иначе его доставят силой. Рабби Шнеур Залман в Могилев не поехал, а взамен этого отправил туда письмо, в котором звучали не только горечь и обида, но и желание непременного примирения. Он писал: "Старейшины опираются на великое древо, на благочестивого гаона Элиягу из Вильно, многими прославляемого, как единственного в своем роде в нашем поколении; но если он и единственный, то все-таки он один, а мнение одного не может перевешивать мнения многих, стоящих на нашей стороне… Если вы действительно хотите добиться истины, то пусть… сядут и разберут нас именитые и прославленные мужи, знающие Закон и богатые мудростью… И выяснится тогда наша правота, как ясный полдень, и будет покой, мир и тишина в народе, и не будет разъединения между соединенными в Боге нашем!… Ваш друг Шнеур Залман сын Боруха из Лиозно".

В разные времена рабби Шнеур Залман искал пути к примирению с противниками, и однажды он даже специально приехал в Вильно, пришел в дом Виленского гаона, но тот отказался его принять. Через несколько дней рабби снова пришел туда же, чтобы выяснить истину и "водворить мир во Израиле", но Элиягу Гаон снова не пожелал разговаривать с "еретиком". Это не понравилось даже некоторым из приближенных Виленского гаона; они настаивали, чтобы тот встретился с "еретиком" лицом к лицу и в диспуте нанес бы окончательный удар хасидизму. Но Элиягу Гаон не пожелал этого сделать и даже уехал из города и прожил в предместье до тех пор, пока "еретик" не покинул Вильно.

Перед вторым разделом Польши началась междоусобная война польской и литовской шляхты с многочисленными жертвами местного населения, - и виленским раввинам было тогда не до хасидов. Те могли без помех распространять свое учение, а один из хасидов в одежде кающегося грешника даже бродил по польским городам и местечкам и сообщал всем, что он - родной сын Виленского гаона, который искренне раскаялся в действиях против хасидов, - и если бы его "отец" был помоложе, то непременно пошел бы сам проповедовать хасидское учение. Обман, в конце концов, раскрыли, самозванца разоблачили, и престарелый Элиягу Гаон немедленно опубликовал особое послание: "Я и теперь, как и раньше, стою на своем посту, и кто только носит еврейское имя и чтит Бога в душе, обязан преследовать и угнетать хасидов всеми способами, где только возможно… Облекитесь рвением во имя Бога. Пусть искры летят из-под ваших ног, пусть пламя пышет из ваших уст, пусть сверкает меч, меч-мститель за Божественный Закон, за Священный завет!… Так говорит с горечью в душе, скорбящий о происходящем, ревнующий за Бога и к Нему возносящий душу свою, - Элиягу, сын рабби Залмана".