История российских евреев (1881-1917)

Когда знаменитый Монтефиоре приехал в Вильно, он зашел и в Большую Старую синагогу. Был уже поздний вечер и в синагоге, кроме Ицеле, никого не оказалось. Монтефиоре осмотрел синагогу и обратил внимание на декоративные окна, на которых было нарисовано голубое небо, залитое солнцем, и золотистые облака. "Кто расписывал эти окна?" - спросил Монтефиоре. "Кто расписывал? - ответил Ицеле. - Конечно же, еврей". "Хорошо нарисовано", - сказал Монтефиоре. "Еще бы! - ответил Ицеле. - Ведь это же угодная Богу работа". "Немало денег, наверно, стоили эти окна", - сказал Монтефиоре."Ого! - ответил Ицеле. - Нам бы с вами иметь половину этих денег!" Монтефиоре улыбнулся и дал Ицеле серебряную монету, которую тот немедленно опустил в кружку с надписью "На свечи для синагоги".

А через год из Лондона пришел денежный перевод на имя Ицеле. В сопроводительном письме Монтефиоре писал: "Я узнал, что синагогальные окна обошлись в восемнадцать фунтов. Посылаю Ицеле-псаломщику эту сумму, причем от своей половины отказываюсь в его пользу. М.Монтефоре" (восемнадцать - символическая цифра, соответствует в числовом значении слову "хай", что на иврите означает "жизнь"). Получив такую огромную сумму, Ицеле-псаломшик первым делом купил себе холст на "тахрихим" - погребальный саван, заплатил за место на кладбище, а оставшиеся деньги раздал псаломщикам других синагог.

В день смерти Монтефиоре было сто один год, и в этом же возрасте умер в Вильно Ицеле-псаломщик. К тому времени решили провести в Большой Старой синагоге электрическое освещение, но Ицеле ничего об этом не знал. Он все так же распевал псалмы и зажигал свечи в честь "царицы-субботы". Однажды он подошел к подсвечнику, чтобы зажечь свечу, но тут вся синагога неожиданно озарилась ярким электрическим светом. Ицеле выронил из рук свечу, крикнул "Шма, Исраэль" - "Слушай, Израиль" и упал замертво на каменный пол.

* * *

Одну из легенд про "мстиславское буйство" - со слов витебского старика-еврея - записал и литературно обработал писатель С.Ан-ский. В этой легенде рассказывается о том, как евреев обвинили в бунте и даже в убийстве солдата, и как реб Ицеле Монастырщинер вместе с раввином города Мстиславля поспешили в Петербург (под именем Кукрин выведен в легенде министр финансов граф Е.Канкрин):

"Реб Ицеле ехал в Петербург не так себе, не на ветер. Он был очень дружен с самим Куприным, первым министром при дворе. Кукрин души не чаял в реб Ицеле, называл его не иначе, как "мой Ицка", и даже иногда советовался с ним о государственных делах. Кукрин принял его с почетом, усадил в самом лучшем зале, выслушал историю до самого конца и сказал:

- Слушай, Ицка! Ты знаешь, что для тебя я готов все сделать. Но тут я бессилен вам помочь. Государь пылает гневом. Он ничего слышать не хочет. С ним нельзя даже заговорить об этом деле.

Но реб Ицеле не был ребенком. Он не смутился и сказал:

- Властелин мой, Кукрин! Это для меня не ответ. Ты должен спасти мстиславскую общину. И если ты это сделаешь, я твой вечный должник на многие поколения. Понимаешь?…

Когда Кукрин услышал такие слова, он начал ходить по комнате и думать. Долго он думал, а потом сказал:

- Я попытаюсь поговорить с наследником. Может быть, он заступится. Он любит евреев. Завтра я дам тебе ответ.

Назавтра приезжает на постоялый двор сам Кукрин и говорит:

- Ну, Ицка, вы имеете великого Бога! Наследник согласился поговорить с государем. Но прежде он хочет видеть тебя и раввина. Завтра в три часа дня я повезу вас во дворец…

Огромный зал, украшенный золотом и драгоценными камнями, был полон министрами и генералами, сенаторами и графами. И все стоят молча, навытяжку, и ждут. А у дверей - два солдата с обнаженными саблями. И напал на реб Ицеле великий страх и трепет.

И вот открылась дверь, а за ней открылась другая дверь, и третья, и четвертая, и так - двадцать дверей, одна за одной, и у каждой двери - по два солдата с обнаженными саблями. И появился наследник. Он был одет с головы до ног в золотое платье, на голове его была корона, и он весь сиял.

- Реб Ицеле! - прошептал раввин. - Он не касается земли…

Сердце у реб Ицеле замерло, в глазах потемнело. А наследник подвигался все ближе, ближе, ближе… И становился все больше, все выше, все грознее…

- "Благословен Ты, Господь наш, Владыка мира, уделивший из Своего величия смертному…" - прошептал реб Ицеле обязательную при виде особ царской крови молитву и… упал в обморок.

Очнувшись, он увидел себя на кровати, в богатой и роскошной комнате, а вокруг него стояли самые великие доктора с лекарствами. В это время входит Кукрин и говорит:

- Ицка! Ваш Бог опять заступился за вас. Наследник был очень тронут тем, что ты упал в обморок. Он рассказал об этом государю, а государь сказал: "Человек, который падает в обморок при виде царского лика, не станет лгать. Приведите его ко мне"…