История Русской армии. Часть 1. От Нарвы до Парижа

Ближайшей преградой французам являлась не успевшая еще замерзнуть Березина. Витгенштейн занимал ее левый берег, Чичагов стоял на правом, а его авангард 10-го ноября занял Борисов. Несмотря на имевшуюся в Борисове переправу, связи между двумя русскими армиями не существовало: Чичагов знал лишь морскую войну, а Витгенштейн увлекся второстепенной задачей преследованием корпуса Виктора.

Наполеон устремился на Борисов – и 12-го ноября выбил оттуда беспечный русский отряд, успевший, однако, сжечь за собой мост. Положение французской армии стало отчаянным: она попала в мешок – и ледяная Березина должна была стать для нее могилой.

Гений Наполеона (с помощью Чичагова) вышел из этого положения. Отыскав броды вверх по Березине у Студянки и вниз близ Ухолодья, он приказал наводить мосты: произвести переправу у Студянки, а демонстрацию у Ухолодья. Чичагов принял переправу за демонстрацию, а демонстрацию за переправу и все силы свои стянул ниже Борисова, опасаясь соединения Наполеона с Шварценбер-гом, а тем временем, благодаря самоотверженности геро-ев-понтонер д'Эбле, мост у Студянки был наведен – и 14-го ноября по нему началась переправа, продолжавшаяся 15-го и 16-го числа. В этот последний день французы, отбив все разрозненные атаки русских разобщенных армий, сожгли за собой мосты, но это последнее напряжение сил совершенно погубило их. Отступление, под непрерывными ударами русских партизан и погоне конницы Платова, утратило характер маневра и превратилось в бегство. Находившийся у Студянки слабый отряд полковника Корнилова не мог оказать 13-го ноября сопротивления французам, наводнившим мосты под прикрытием огня всей своей артиллерии. 14-го русских собралось до 8 тысяч, но они все не решались атаковать переправлявшихся французов. 15-го ноября под Студянку подоспел Витгенштейн и заставил положить оружие дивизию генерала Партуно. 16-го подошел и Чичагов. В этот день упорный бой шел по обоим берегам Березины. Неумелые атаки Чичагова были отражены переправившимися французами, тогда как Витгенштейн не мог справиться с прикрывавшим переправу корпусом Виктора (переправив свою артиллерию, французы брали войска Витгенштейна под продольный огонь). Наш урон 15-го и 16-го свыше 4000. Французов перебито, замерзло и утонуло до 15000, в плен взято 23000 и 24 орудия (прочая артиллерия потоплена в Березине). Общий урон французов при переправе через Березину 40000, она обратилась в катастрофу. При преследовании французов в Минске взято еще 3000 пленными, 2 знамени, 2 орудия. В Вильне – 14000 живых и полуживых пленных и 140 орудий (артиллерийский резерв Наполеона), в Ковне – 5000 пленных, 21 орудие и т. д. В числе спасшихся 20000 было свыше 2500 офицеров, остальные еще являлись старыми ветеранами, не пожелавшими сдаться либо отстать по дороге. Этим был сохранен кадр для формирования новой армии. Небольшое количество захваченных в Отечественную войну знамен объясняется тем, что при выступлении из Смоленска громадное большинство полковых командиров распорядилось их сжечь.

Остатки того, что еще так недавно именовалось Великой Армией, бежали на Вильну, устилая дорогу трупами умиравших от болезней, холода и истощения. 23-го ноября Наполеон покинул эти жалкие толпы, сдав начальство над ними Мюрату. 29-го ноября русские овладели Вильной, 2-го декабря Ковной.

Ни одного вооруженного врага не оставалось на русской земле…

Из 380000 французов, вторгнувшихся в Россию к северу от Припяти, пять месяцев спустя перешло обратно границу около 20000[201]

(из коих не свыше 1000 при оружии). Из 1400 орудий вывезено 9… История не знает более жестокой катастрофы.

* * *

Войну 1812 года мы вели за чуждые нам интересы, – пишет автор России и Европы Н. Я. Данилевский, – война эта была величайшею дипломатическою ошибкой, превращенной русским народом в великое народное торжество. Совершив капитальную ошибку своего царствования – разрыв с Наполеоном – Император Александр в дальнейшем действовал безупречно. Он отстоял честь и достоинство России – и в тот великий Двенадцатый год оказался воистину Благословенным.

Это свое имя Благословенного Александр I мог бы сохранить и в сердцах грядущих поколений, если бы возвысился душой до награждения своего верного народа за совершенный им необыкновенный подвиг. Он этого не сделал и имя Благословенного за ним не удержалось… Реформа 1861 года опоздала на полстолетия – промежуток между ней и нашествием 1914 года, нашествием, породившим катастрофу 1917-го, оказался слишком невеликим для воспитания сыновей рабов. И если бы тот рождественский манифест, провозгласив освобождение России от двадесяти язык, возвестил освобождение от рабства двадцати пяти миллионов верных сынов России, то Вифлеемская звезда засияла бы над ликующей страной. В том великом нравственном подъеме наша Родина обрела бы неисчерпаемые силы для преодоления всех грядущих невзгод и лжеучений… Но Бог судил иначе.